умел, — не получится. Колька ведь даже Сетон-Томпсона не читал, тем более что книжку Андрюшка вчера с собой увез. И о том, что настоящие индейцы делают и как говорят, имел самое смутное представление. Раньше-то всем Андрюшка с Пашкой заведовали, а теперь, хоть и приятно себя вождем ощущать, придется все самому придумывать.
А что-то новое придумать трудно. Они уже много чего перепробовали под руководством Большого Волчьего Клыка: и амуницию себе мастерили, и набеги на крапиву делали, и «охотились» с луками и стрелами, и картошку пекли…
Колька понимал, что если он предложит своим «воинам» что-нибудь из того, что уже «проходили», то интереса это не вызовет. С другой стороны, голова насчет того, как продолжать игру, что-то плохо варила. Все этот пузырь, внезапно появившийся среди озера, покоя не давал. Конечно, у него в мыслях уже была ночная поездка на остров. На защиту Духов он по-прежнему надеялся, однако не худо бы получше узнать про эту самую Жуть Подводную. Конечно, Колька уже твердо решил, что за обедом обязательно попросит дедушку рассказать, как эта самая Жуть выглядит, но раз о ней и Витька с Митькой слышали, пусть сообщат, что знают.
— Костер разожжен, — доложил Митька.
— Сегодня, славные воины, — Колька еще раз попытался подражать бывшему Вождю Андрюшке, — надо начать с обсуждения важной проблемы. Типа провести совет племени. Все согласны?
— Все! — дружно ответили «воины».
— Короче, — продолжил Колька, — сегодня по дороге сюда мы увидели в озере что-то непонятное. Может быть, нам угрожает какая-то серьезная опасность. Быстроногий Олень предположил, что это Жуть Подводная, а Мудрый Змей с ним согласился. Я тоже кое-что слышал про нее, но сначала хотел бы вас послушать. Первым будет говорить Олень, все, что знает, а Змей слушать и не перебивать. Потом наоборот, Змей будет говорить, а Олень слушать молча и не встревать. Чтоб базара не было, понятно? Говори, Олень!
— Ну, я это самое… — запинаясь от волнения, начал Витька, — конечно, никогда ее не видел. Просто, однажды, когда я в первом классе учился и захотел пойти на озеро купаться с большими ребятами, меня бабушка не пустила. Сказала, что в озере живет Жуть Подводная: с рогами, клыками и хвостом, как у змеи. Дескать, ночью она иногда всплывает и может проглотить… Вот и все.
— Негусто, — поморщился Колька. — Конечно, бабушка этой Жути тоже никогда не видела?
— Не-а, — помотал головой Витька. — Но говорила, будто ей рассказывали, что однажды зимой эта Жуть лошадь утащила.
— Зимой? — недоверчиво переспросил Колька. — Но зимой же озеро замерзает, наверно?
— Тогда на нем полынью зачем-то вырубали, — пояснил Витька, — большую такую прорубь. Наверно, чтоб белье полоскать. А какой-то мужик пьяный на санях зачем-то ехал. Из гостей, кажется, возвращался. Ну он, короче, заснул, а лошадь, видно, попить захотела и свернула к озеру. А дело было ночью, когда темно. Тут зимой по ночам очень тихо — даже на мотоциклах никто не ездит. И вдруг среди такой тишины — дикий крик! Кто были поближе высунулись из домов и видят: по улице сломя голову бежит этот мужик, без шапки, весь расхристанный, и орет во всю глотку. Его еле поймали, стали водой отпаивать, расспрашивать, а он только бубнит: «Жуть Подводная! Жуть Подводная! Лошадь утащила!» Так и увезли его в дурдом. А сани нашли на краю проруби, но без лошади, понимаете? И вроде бы оглобли не обломаны были, а перекушены…
— Я об этом тоже слышал, — пробормотал Митька. — Только говорили, будто эта самая Жуть мужику привиделась спьяну, а на самом деле лошадь просто соскользнула в воду и утонула, а оглобли обломились…
— Как же, жди! — возразил Витька. — Во-первых, эта полынья у самого берега была. А там мелко — лошадь, если и провалилась бы, то не с головой. А если бы там глубоко было, то она бы вместе с санями в воду ушла и оглобли бы не обломила.
— Дело ясное, что дело темное! — глубокомысленно изрек Колька. — Еще что-нибудь знаешь, Быстроногий Олень?
— Не-а, — вздохнул Витька, — но если она лошадь действительно проглотила вместе с оглоблями, то какая же у нее пасть должна быть? Пожалуй, в такую и наша лодка пролезет…
«…Вместе с нами», — пронеслось в мыслях у всех трех «индейцев», но вслух они этого, конечно, не произнесли.
Глава X
ЕЩЕ КОЕ-ЧТО ПРО ЖУТЬ ПОДВОДНУЮ
— Ну, теперь твоя очередь, Мудрый Змей, — обратился Вождь к Митьке. — Рассказывай!
— Я про эту Жуть тоже от бабушки знаю, — шмыгнул носом Змей, опасливо глянув туда, где сквозь просветы в кустах и деревьях мирно синело озеро. — То, что Олень рассказывал, это еще неизвестно, было или нет. Бабушка говорит, что Жуть, а дед не верит. Потому что он того пьяницу, у которого якобы Жуть лошадь съела, очень хорошо знал. Ему еще до этого и черти зеленые мерещились, и всякое другое. Он так и так бы в сумасшедший дом попал, даже если б эта история с лошадью не приключилась. А вот бабушка эту Жуть сама видела, правда, издалека и очень давно, когда еще была молодая и на танцы ходила…
— А с танцев ее твой дедушка провожал или еще кто-то? — съехидничал Витька, но Колька на него очень сурово посмотрел:
— Сказал же: не перебивать! Еще раз встрянешь — по шее получишь!
— Все, молчу! — поспешил заткнуться Быстроногий Олень, потому как уже знал — Вепрь и вправду свирепый.
— Короче, не знаю, кто бабушку с танцев провожал и провожал ли вообще, — проворчал Митька, — но только она к дому уже одна подходила. А тот дом, где она тогда жила, — сейчас она в дедушкином доме живет — стоял очень близко к озеру. Возвращалась она поздно, но дело было летом и ночи еще очень светлые стояли. В общем, она к калитке подошла и вдруг со стороны озера слышит: пуф-ф-ф! Типа, как сегодня, наверно… Она на этот шум обернулась и увидела, что из воды, всего в сотне метров от берега или даже ближе, высунулась огромная голова. Она ее всего несколько секунд видела, но напугалась до ужаса. Голова эта обратно в озеро нырнула, и от нее волна разошлась, лодки у причала, говорит, аж подпрыгнули. Бабушка сказала, что у головы этой были глаза светящиеся и зеленые, рогов несколько штук и еще пасть большущая с клыками. Я ее даже нарисовал когда-то. Бабушка сказала, что очень похожа.
— А рисунок у тебя остался? — спросил Колька.
— Не знаю, — пожал плечами Змей. — Вообше-то у нас на чердаке несколько старых альбомов валяется. Может, где-то там и этот рисунок лежит. Только это давно было, еще в четвертом классе, наверно.
— Так, — строго произнес Колька, — теперь моя очередь рассказывать, но я пока ничего говорить не буду. Дело в том, что я вчера утром слышал от дедушки легенду про то, откуда эта Жуть появилась, а кроме того, мой дедушка ее тоже видел как-то раз, но рассказать тогда не успел. Поэтому вот что: сейчас мы с острова уберемся и больше сюда ездить пока не будем. Похоже, что эта Жуть Подводная действительно существует. Рисковать зря не стоит, верно?! И вообще-то, Андрюшка прав: хватит в детские игры играть! А потом индейцем быть мне уже надоело.
— Ну и что мы будем делать? — в один голос протянули Митька и Витька. Похоже, они были всецело за то, чтоб поскорее уехать с острова. Кто его знает, удастся ли еще раз так же благополучно разминуться с Жутью Подводной, как это вышло час назад? Дай бог, чтобы сейчас, на обратном пути, все обошлось… Но, с другой стороны, чем-то заниматься надо, а к игре в индейцев все уже порядком привыкли.
— А делать мы будем вот что, — объявил Колька. — Будем собирать информацию про эту Жуть Подводную. Вы здешние, всех ребят знаете, может, кто-нибудь еще что-то интересное про нее слышал. Ну и, конечно, дедушек-бабушек забывать не надо. Ведь раз ее двое видели — Митькина бабушка и мой дедушка, — то может и кто-то еще? Опять же интересно узнать, видел ли ее кто-нибудь из пап и мам?
— Мои папа и мама точно не видели, — сказал Витька. — Они даже рассердились на бабушку за то,
