занятиях по физо — никаких охов и вздохов. Нагрузки очень приличные, в критические дни — полегче, но полное освобождение только при госпитализации. Нескромный вопрос: мальчик ваш?
— Мой, — с некоторым вызовом ответила Надька.
— Я уже инструктировал… — вмешался майор, поморщившись.
— Очень хорошо, но я все-таки добавлю. Здесь таких же мальчиков — еще три десятка плюс еще тридцать мужиков постарше. Нас с вашим учетом будет восемь. Понятно, к чему говорю, или дальше продолжать?
— Понятно, — проворчала Надежда. — У меня глаза не разбегутся. Я сюда поехала только потому, что деваться было некуда. Но если Юрка скажет: «Не хочу здесь оставаться», я с ним уйду.
— Ладно, — произнесла Кира Андреевна, — буду верить в вашу искренность.
— У вас все, товарищ прапорщик? — спросил Авдеев. — Тогда у меня остается только одно. Задать решающий и определяющий вопрос: остаетесь вы тут или нет? Как я понял, дама передоверила решение мужчине. Значит, спрос с вас, товарищ Таран.
— Остаемся! — ответил Юрка.
— Хорошо подумали? — прищурился Авдеев. — Не придете завтра и не попроситесь домой?
— Нет, — сказала Надя. — Мы так решили…
— Ну, тогда скажите своему мальчику «до свидания», — с плохо скрытым ехидством произнесла прапорщица. — Будем устраиваться…
— В столовой увидитесь, — подбодрил Сергей. — Пошли!
Оказалось, однако, что до столовой надо еще дойти. Для начала Сергей отвел Тарана к врачу. Вообще-то Юрка думал, что раз его на военную службу пристроили, то с этого надо было бы начинать, а не вести к Авдееву. Но Сергей ему объяснил, что их с Надькой взяли бы сюда, даже если б они на костылях ходили или ездили на инвалидных колясках. Пристроили бы в санчасти на правах больных, и они бы там жили — не тужили.
— Понимаешь, Юра, покамест мы вас просто спрятали. Майор сказал, на два месяца, но, если понадобится, вы тут два года просидите. Но очень может быть, что уже через неделю все утрясется, и вы сможете нормально домой вернуться.
— Значит, насчет службы — это все треп?
— Почему? Если окажется, что ты подходишь, — оставим здесь. А ты можешь подойти. Очень лихо себя вел, когда мы вам проверку устроили.
— А вообще, что это за часть? Я еще и эмблем-то ваших не видел…
— Если разглядишь — удивишься. Эмблемы у нас войск связи. На самом деле задачи другие. Какие конкретно — будем говорить после того, когда станет ясно, будешь ты у нас постоянным или нет. А пока могу сказать, что подготовка у нас интересная. Никаких хозработ, кроме уборки помещений, строевой — минимум, в парадах мы не участвуем. Огневая, тактика, ЗОМП, автодело, связь, очень много физподготовки. Ну и еще кое-какие дисциплины есть. Там узнаешь…
В санчасти Юрку посмотрели так себе, шаляй-валяй. Зрение проверили, немного послушали, поглядели синяки, которые уже начали желтеть, спросили, не было ли сотрясений мозга и нет ли жалоб вообще.
Потом Сергей сопроводил Юрку на вещевой склад, где ему выдали камуфляжку, кепи, ботинки, тельняшку, майку, трусы, носки, ремни, рюкзак типа ранца, котелок, флягу, кружку, ложку… Ужас сколько барахла, одним словом!
Затем настала очередь стрижки, хотя Таран и без того был не патлатым. Но «обалдали» все равно под ноль, и, поглядев на себя в зеркало, Юрка решил, что если на солдата он еще не похож, то на бандита — уже вполне. Потом Юрке повелели окатиться душем и переодеться в форму. А времени-то было ого-го-го сколько! Когда Сергей привел его в столовую ужинать, бойцы уже ходили по территории строем с песнями — шла так называемая вечерняя прогулка. Но с Надеждой вопреки обещаниям Сергея встретиться не удалось. То ли она раньше прошла свои «процедуры», то ли, наоборот, задержалась. Юрка, которому выдали жареную рыбу с толченой картошкой и чай с сахаром из «расхода», то есть чуть-чуть теплые, надеялся, что она все-таки придет, а потому старался есть медленно. Сергей тоже ужинал и все глядел на часы.
В общем, в казарму Юрка попал только после отбоя. Сергей представил его дежурному, а тот указал на пустую койку. Таран разделся, стараясь не шуметь, и очутился там, где нынче проснулся…
Динамик хрюкнул, пошипел и начал играть Гимн Российской Федерации. Вместе с его первыми звуками в уши Тарана ворвался резкий, мигом стряхивающий сон голос:
— Группа, подъем!
Начиналась новая жизнь…
Часть четвертая
ВСЕМ СЕСТРАМ ПО СЕРЬГАМ
Болтология в пятницу
Вася Самолет попал домой только к четырем утра. Беседа с Костылем оставила у него, что называется, неоднозначное впечатление. Конечно, все выглядело логично и убедительно, но резко брататься с бывшими «заклятыми друзьями» Самолет не привык. Хотя бывали у него по жизни разные случаи, когда приходилось заключать всякие альянсы и соглашения с теми, кого он на дух не переносил, или даже с теми, кто его только чудом не угробил, как правило, все это было ненадолго. Сейчас речь шла о том, чтобы повязаться с бывшей конторой Жоры на капитальной основе. Причем Костыль в этой новой корпорации намеревался объединить все стволы под свое начало, а Васе предлагал роль главного финансиста. Конечно, деньги решают все, с другой стороны, как говорил товарищ Мао: «Винтовка рождает власть». Кто в этой объединенной конторе будет за главного? Не превратится ли Вася в итоге этого экстазного влияния в простую «шестерку»?
Уже одного этого вполне хватило бы для долгих и мучительных раздумий. Да, есть соблазн, конечно. Тот «инвестиционный фонд», который в свое время они с Жорой клепали дружными усилиями, оставаясь в тенечке и не показываясь на экранах телевизоров, был хорошо спрятан даже от братвы. Уже давно шел судебный процесс над официальным руководством фонда, но эти бедняги были даже не подставными лицами, а просто лохами, которые возглавляли фонд последние три месяца перед тем, как его акции были в плановом порядке обвалены. Посредники, имевшие представление о том, куда и что ушло на самом деле, канули в Лету или другие подобные речки. Жора с Васей четко все поделили. И лишних людей, имевших достаточно полное представление обо всех мероприятиях, надолго в живых не оставляли. Сейчас Костыль предлагал Васе взять под контроль Жорину долю. Это много. Но, если при этом сам Вася попадет под контроль Кости, радости поубавится.
Однако Самолета не оставляла мыслишка и более тревожная. Костыль предложил союз против «дяди Вовы». Но ведь это можно сделать и с санкции самого смотрящего. Для проверки лояльности, так сказать. Согласившись на этот союз, Вася окончательно терял шансы выпутаться из заварухи мирным путем. Хотя, конечно, то, что должно было произойти в «Маргарите» после похорон Жоры и его спутников, тоже не оставляло много шансов на нормальный исход…
Ночная беседа, полная обиняков и недосказанностей, закончилась неожиданной идеей. Собраться в пятницу на более представительное и одновременно более конфиденциальное совещание. Костыль обязался пригласить на него того высокопоставленного мента, чей голос угодил на кассету, попавшую в руки Крылова, а Самолет — того самого чиновника губернской администрации, под которого копал журналист. Это была, так сказать, мера доверия. Раз конторы готовятся к слиянию, надо познакомить и административные «крыши». По крайней мере тех, кто на непосредственном контакте находится. Ясно, что и мент, и чиновник в своих сферах с кем-то делятся, держатся за какие-то более крупные фигуры и имеют только процент от
