похватав свои вещички из машины, во главе с Болтом перебежали за мост, а команданте полез в водительский люк. Сдал назад, газанул, тросы моста аж зазвенели от непривычной тяжести, из-под гусениц полетела труха от искорябанных матов, где-то чего хрупнуло или треснуло, но «Т-55» прошел благополучно.
— Уважаю! — солидно сказал Механик, торжественно пожав руку Ваське. — Сам люблю на технике похулиганить, но сейчас не рискнул бы.
— Шесть да шесть — двенадцать, плюс четыре — шестнадцать, — ухмыльнулся Васку Луиш. — Еще четыре — и будет полный ящик.
— Ладно, еще вернуться надо, — буркнул Болт. — А то завез хрен знает куда! Турагентство «Сусанин энд компани»…
— В нормальное место завез! — сказал Луиш, подмигнув Болту. — К хорошим друзьям. Нас тут ни один спецназ не найдет.
— Это ж карвальевская территория, верно?
— Карвальевская на том берегу была. А здесь хорошие люди. Они сюда майомбе не пускают.
— А нас, стало быть, из пролетарской солидарности пустят? — съязвил Болт. — Кстати, они как насчет пожрать? Шашлычки из белых людей не уважают?
— Нет, — с максимальной серьезностью ответил команданте, — русских не жрут. Экологически опасный продукт считается. Радиации боятся, нитратов, фосфатов, бензолов-метанолов всяких. Очень вредное мясо!
— Это приятно, — сказал Болт. — Ну, а вообще-то, нас там ждут? Незваный гость, как известно, хуже… карвальевца.
— Нас там ждут, капитан. И это не карвальевцы… — еще раз повторил Васку Луиш.
— А чей же джип впереди нас прошел? Председателя колхоза, что ли?
— Джип, похоже, азеведовский, — приглядываясь к отпечатку протекторов, заметил начальник разведки 2-й армии. — Они таких шин на полгода вперед закупили. Но раз его сюда пустили, значит, ничего опасного. Просто проехал мимо, в сторону гор.
Они с Болтом пошли в голову колонны, уселись к Глебу в кузов, и колонна покатила дальше примерно по такой же дорожке, только по другой стороне ущелья.
Проехали так еще с километр, и дорога, отвернув от реки, стала уходить в глубь леса. Кроны деревьев, росших по сторонам дороги, сплетались метрах в пяти над головами людей. Даже с самолета, наверно, колонну под этим «сводом» было бы трудно рассмотреть.
Проехали еще пару километров по этой дорожке, и дорога пошла под уклон.
Машины спустились в эдакую уютную долинку.
Здесь была прямо-таки девственная природа, конечно, если б яе следы автомобильных шин на дороге, к которым «Т-55» обещал добавить еще и отпечатки гусениц. Ну и, конечно, ежели б не деревенька, в которую въехали. От тех, что бойцы уже видали, она мало чем отличалась. Только небольшими размерами и отсутствием каких-либо, следов войны. Те же круглые хижины с конусообразными крышами, те же возделанные клочки земли со всякими местными сельхозкультурами, тот же — по крайней мере, по внешности! — народ темно-шоколадного цвета. Одежда европейского образца: рубашки, майки, футболки, у мужиков шорты, у баб юбки до колен. Негритята обоего пола лет до 12 — в полностью беспортошном виде. Должно быть, дань традиции. Постарше — уже в штанах, но некоторые с зачатком голых титек. Почти все с крестиками на шее, без всяких там крокодильих зубов, мартышкиных черепов и иных языческих амулетов. Все пацаны стрижены под Роналдо, девки по прическам на Рууда Гуллита похожи, хотя до Бразилии и Суринама отсюда — даже от побережья — еще плыть и плыть. Бабы постарше — объемистые, мужики — поджарые, бородатые.
Вся эта публика занималась своими обычными делами: бабы чего-то толкли в ступах, возились на кухнях — почти что таких, какие у нас на югах называются «летними», под навесами — у котлов и сковородок с каким-то варевом-жаревом.
Некоторые тяпками орудовали или мотыгами — Таран не знал до сих пор, чем одно от другого отличается. Другие, должно быть, за скотом ухаживали. В стойлах какие-то крупные рогатые мычали, буйволы или просто коровы — не поймешь.
Поросята бегали, как собачонки, даже тявкать, кажется, пытались на пацанят, когда те их сильно донимали. Третьи стиркой занимались, в обычных жестяных корытах на самых что ни на есть советских стиральных досках. Электричества тут, конечно, не имелось. Так что стиральные машины «Тула» сюда доехать не успели.
Рубахи и подштанники сушились на веревочках, протянутых от дерева к дереву — вполне знакомая картинка. Кое-кто за водой топал — с горки сюда, в эту долинку маленький водопад стекал — и не с какими-нибудь там экзотическими кувшинами на голове, а с оцинкованными, эмалированными или полиэтиленовыми ведрами советского производства. А внизу этот водопад образовывал небольшое озерцо метров сто в поперечнике, в нем целая куча малышей бултыхалась у берега. Бабки и деды — первые в косыночках, вторые в соломенных шляпах колокольной формы или панамах — группировались у церкви. Церковь тут была совсем маленькая, но чистенькая, беленькая с позолоченным католическим крестом на трехметровой колоколенке. В колокол звонить надо было прямо с земли, дергая за веревочку.
Там же и падре находился — сам черный, но весь в белом, немолодой, с бородкой, с четками в руках и с крестом на пузе.
Никакой экзотики особой не было, особенно для россиянина, знакомого с бытом отечественного села. Удивляло другое. Ведь приезжие сами были, до некоторой степени, для здешнего места экзотикой. А жители на них — ноль внимания. «Очень странно!» — подумал Юрка.
Сейчас, как известно, даже в Российском государстве на передвижение воинской части с танками, ежели ее раньше близко не было, народ посмотрит с подозрением: а не путч ли это, братва, готовится? Или прикинет: не иначе, начальство опять какую-нибудь Чечню затеяло!
А уж здесь-то, при том, что тут уже который год без особых перекуров идет гражданская война, народ мог бы забеспокоиться.
Конечно, люди ко всему привыкают, и, вполне возможно, здешние привыкли к тому, что тут бегают то карвальевцы, то азеведовцы, то алмейдовцы. Но так спокойно реагировать на появление очередных грабителей может только тот, у кого уже ни шиша не заберешь. А здесь еще дополна всяких курей-поросят,' которые, как уже отмечалось, на войне «дар божий». Соответственно, надо хотя бы полюбопытствовать, кто же нынче грабить пришел?
Но еще более естественной реакцией на появление вооруженной банды — а как еще это назвать, строго говоря?! — было бы смыться поскорее. Как-никак, люди с танком приехали. Тут уж надо хватать что ни попадя и бежать поглубже в лес, пока под зачистку не попали. Опять же приехали какие-то незнакомые, да еще, по здешним понятиям, белые (хотя рожи у них были все-таки красные от здешнего солнца и пыли, а маскировочная краска, которой они мазались в Маконду, еще не совсем смылась и стерлась). Не знаешь, чего орать надо: то ли «Вива Алмейда!», то ли «Слава КПСС!» А законы гражданской войны — шибко суровые. Не понравится политическое настроение масс — глядишь, начнут его из пулеметов корректировать…
Тем не менее граждане этой самой деревеньки и ухом не повели на приход вооруженного формирования с боевой техникой.
Колонна остановилась, и Болт, встав в кузове, поднял скрещенные руки:
«Глуши моторы!» Воцарилась благословенная тишина, нарушаемая лишь мирными сельскими звуками.
— В одну шеренгу — становись! — объявил Болт. — Слово для сообщения имеет команданте.
— Товарищи наемники! — с ухмылкой объявил Васку Луиш. — Мы прибыли в деревню Муронго, принадлежащую одноименному племени. Здесь мы останемся до темноты, сможем отдохнуть, выспаться и покушать в приличных условиях. Народ здесь очень добрый, гостеприимный. Настоятельно прошу всех вести себя культурно. Все оружие, боеприпасы, средства защиты, взрывчатые вещества — оставить в машинах. Ни с ними, ни с вами здесь ничего не случится. Сухпайки и фляги можете взять с собой, хотя они вам особо не понадобятся. Здесь достаточно еды, насытитесь от пуза. Сто грамм, если кому не жарко, можем выделить.
