способностей и сильной воли. В Тушино его привезли как пленника, но Лжедмитрий II предложил ему сан «патриарха всея Руси». Филарет принял его не колеблясь, хотя еще совсем недавно усердно предавал анафеме нового «еретика и вора», появившегося в Стародубе. Он лучше многих мог судить, что за птица этот самозванец: Филарет близко знал царевича Дмитрия Угличского, сталкивался с Григорием Отрепьевым, когда тот был холопом на романовском подворье в Москве, пользовался милостями этого бывшего холопа, когда тот занял трон под именем Дмитрия. Сделавшись тушинским патриархом, Филарет с еще большим усердием стал отправлять богослужение во здравие «великого государя Дмитрия Ивановича и его благоверной царицы Марины Юрьевны» (Марина Мнишек ярилась в Тушино и перед всем народом признала в человеке, которого впервые увидела, своего чудесно спасшегося супруга). Филарет был весьма популярен в стране — его знали как племянника первой жены благочестивого царя Ивана Васильевича, и поддержка такого человека значила для нового Лжедмитрия не меньше, чем признание со стороны царицы Марины. Сильными людьми в Тушинском лагере кроме Филарета стали боярин М. Салтыков и предводитель польских наемников Ружинский.
Поначалу Лжедмитрий по-родственному принимал в Тушине разных мужицких «царевичей», являвшихся сюда во главе повстанческих отрядов. Но затем по настоянию знати самозванец велел повесить двух из них. Атаман Заруцкий, получивший боярское звание (случай, единственный в русской истории), помог подавить вольницу, служившую ранее под знаменами Ивана Болотникова. В конце концов исключительное влияние на дела в Тушинском лагере стали оказывать командиры наемного войска.
Царская власть издавна считалась на Руси оплотом православия. Гражданская война, вызвавшая к жизни самозванцев, все перевернула вверх дном. Лжедмитрий I был тайным католиком. А после смерти Лжедмитрия II люди много толковали о том, будто «тушинский вор» был тайным приверженцем иудейской веры. Почти два года Россия имела две столицы, двух царей и двух патриархов.
Веря в доброго царя, народ ждал начала счастливого царства, но обещанные государем мир и благоденствие не наступали. Тушинское войско вместе с наемниками безжалостно грабило и жгло деревни. Вера в «царя Дмитрия» заколебалась, повсюду нарастал протест против тушинцев. В ряде городов Поволжья повстанцы изгнали их и восстановили власть Шуйского.
Однако царь Василий не верил в силу народа и искал иноземной поддержки. Пообещав уступить шведскому королю Карлу IX крепость Корелу на севере России, Шуйский получил от него военную помощь. Русские и шведские полки возглавил молодой талантливый полководец князь М. Скопин-Шуйский. Несокрушимым бастионом на пути захватчиков стал Троице-Сергиев монастырь. Осажденный войском Яна Сапеги и тушинцами в сентябре 1608 года, он шестнадцать месяцев отражал приступы врага.
Военное положение России в 1609 году было крайне тяжелым. Царь Василий Шуйский был заперт в столице. Король Сигизмунд III и его окружение сочли такую ситуацию благоприятной для открытой интервенции против Русского государства. Найти подходящий повод не составило труда — им послужило русско-шведское сближение. Сигизмунд III вынашивал планы грандиозных завоеваний в России. Его приспешники выдвинули сумасбродную идею крестового похода на восток и колонизации русских земель. Их замыслы не вызвали восторга ни у польской шляхты, ни у польского народа. Поэтому Сигизмунд III и его магнаты готовили войну в глубокой тайне.
Осенью 1609 года королевская армия пересекла русскую границу и подошла к Смоленску. Сигизмунд III ждал, что город откроет перед ним ворота, но ошибся. Началась осада Смоленска. Тем временем военная обстановка в России стала меняться не в пользу интервентов. Скопин-Шуйский отбросил войска Яна Сапеги из-под Троице-Сергиева монастыря и в марте 1610 года торжественно вступил в Москву. Лжедмитрий II еще в конце 1609 года бежал в Калугу. «Воровская столица» в Тушине прекратила свое существование. Основная масса польских наемников ушла оттуда в военный лагерь под Смоленском.
После бегства Лжедмитрия II «патриарх» Филарет как глава тушинского правительства, никого более не представлявшего, вступил в переговоры с интервентами. С его благословения тушинец Михайла Салтыков заключил с королевскими чиновниками в лагере под Смоленском соглашение о передаче русского трона сыну Сигизмунда III Владиславу.
Филарет двинулся вслед за бежавшими из Тушина поляками к Смоленску, но по дороге был взят в плен и доставлен в Москву. Царь Василий не решился его судить. Гермоген поспешно объявил Фаларета жертвой «зловредного вора» и вернул ему ростовскую епархию, равно как и сан митрополита. Дело было улажено к взаимному удовольствию. Филарет вскоре обрел прежнюю самоуверенность и завладел, по словам очевидцев, «большой властью над патриархом». Разрешив бывшему «тушинскому патриарху» остаться в Москве, царь совершил роковую ошибку: Филарет быстро нашел общий язык с теми, кто рассчитывал свергнуть Василия Шуйского.
Скопин-Шуйский собирался выступить со своей победоносной армией на выручку Смоленску. Однако в разгар подготовки к походу он внезапно умер. Армию повел на поляков брат царя Дмитрий Шуйский, отличавшийся редкой бездарностью. Решительное сражение произошло у села Клушина, неподалеку от Смоленска. Гетман Жолкевский энергично атаковал царские войска, после чего главные силы русской армии, не вступая в бой, укрылись в своем лагере. В разгар сражения наемное шведское войско подняло мятеж и перешло на сторону неприятеля. Дмитрий Шуйский в страхе бежал с поля боя. Царь Василий лишился армии.
Узнав о поражении царской рати, Лжедмитрий II поспешил из Калуги к Москве. Тщетно царь пытался вновь собрать армию. Посадское население Москвы и дворянство выступили против него. 17 июля 1610 года дворяне-заговорщики собрали на Красной площади внушительную толпу и обратились к ней с призывом свергнуть Василия Шуйского, принесшего стране нескончаемые беды. Опасаясь противодействия Гермогена, мятежники ворвались в патриарший дом — и престарелый Гермоген претерпел не меньше унижений, чем патриарх Иов в дни свержения Годуновых.
Все наличные воинские силы были собраны в Замоскворечье для отражения армии Лжедмитрия II. В военном лагере у Серпуховских ворот открылся своего рода Земский собор, который должен был решить судьбу трона. За низложение царя высказались Филарет, Мстиславский, Голицын. Тщетно патриарх Гермоген пытался защитить государя. Василия Шуйского силой свели из дворца на его старый двор. Два дня спустя он был пострижен в монахи и заточен в Чудов монастырь. Однако в рядах противников Василия Шуйского не было единодушия. Заговорщики-дворяне стали «в голос говорить, чтобы князя Василия Голицына на государство поставити». Этому категорически воспротивилась Боярская дума.
Филарет поспешил забыть договор с польским королем о передаче российской короны королевичу Владиславу и предпринял попытку посадить на трон своего четырнадцатилетнего сына Михаила Романова. Ему удалось добиться поддержки москвичей. Патриарх Гермоген, обеспокоенный притязаниями иноверцев, готов был принять сторону Рома новых. В конце концов решено было созвать в Москве Земский избирательный собор. В города разослали гонцов, а пока, впредь до прибытия представителей «земли», власть перешла в руки семибоярщины — боярской комиссии из семи человек. Церковный сан не позволил бывшему боярину Федору Романову — митрополиту Филарету — войти в это временное правительство, но его влияние было по-прежнему очень велико. Кроме того, в семибоярщине видное место занял младший брат Филарета — Иван Романов.
Тем временем казаки Лжедмитрия II едва не ворвались в Москву со стороны Серпуховских ворот. По старой смоленской дороге к столице подошла армия гетмана Жолкевского. В страхе перед неприятелем бояре затеяли переговоры с Жолкевским. Гетман обещал покончить с Лжедмитрием II и обеспечить внутренний мир в стране при условии, если на московский трон будет возведен польский королевич Владислав.
Весть о переговорах вызвала негодование городских низов. Бояре видели, что восстание может вспыхнуть в любой момент, и тогда Лжедмитрию II была бы обеспечена победа. В страхе перед чернью семибоярщина приняла условие гетмана Жолкевского и подписала договор об избрании на трон Владислава. Договор не был утвержден королем и не имел законной силы, но бояре собрали население на поле у стен Новодевичьего монастыря и провели церемонию присяги «царю» Владиславу.
После присяги Москва снарядила великое посольство к королю, чтобы в его лагере под Смоленском завершить переговоры. В результате долгих, льстивых уговоров Жолкевский убедил Василия Голицына и Филарета взять на себя мирную миссию. Таким способом гетман расчетливо удалил из Москвы самых влиятельных лиц. Филарет, хотя и выказывал себя сторонником смоленского соглашения, лелеял надежду видеть на троне своего сына Михаила. Жолкевский хотел было отослать к королю и Михаила, но тот по
