обстоятельствах суда столкнулись (все это было изложено выше).
С норвежской стороны показания давал старший штурман (капитан и лоцман 'Имо' были убиты при взрыве). Согласно норвежской версии, 'Имо' входил в пролив со скоростью не более 5 узлов и отошел влево от оси фарватера, чтобы разойтись с американским грузовым пароходом, который шел им навстречу. Норвежские моряки заявили, что 'Монблан' сам подставил свой борт под форштевень 'Имо'.
На второй день допроса капитан Ле Медэк повторил свои показания, а лоцман Маккей под присягой полностью подтвердил все, что заявил Ле Медэк.
После того как лоцман закончил рассказ о столкновении, Ле Медэку задали вопрос 'Что произошло потом?' Капитан ответил 'Когда я увидел пламя и дым, я посчитал, что судно взлетит на воздух немедленно. Невозможно было что-либо предпринять, чтобы погасить пожар, и, чтобы зря не рисковать жизнью сорока человек, я отдал команду покинуть судно'
У Ле Медэка не было почти никаких шансов выиграть дело по той причине, что он был капитаном французского судна, а в то время в Канаде очень не любили французов. Это объяснялось одним политическим конфликтом в самом начале войны Многие канадские французы, особенно из провинции Квебек, не хотели воевать на стороне Англии В провинции Квебек по этому поводу возникали волнения. Слова 'французский канадец' в те дни звучали как 'изменник'.
Для жителей Галифакса было более чем достаточно, что судно, погубившее их город, несло трехцветный французский флаг.
Защитник 'Имо' шел на всяческие ухищрения, чтобы сбить с толку французов, доказать их вину и отстоять норвежцев.
Французского капитана пытались запутать в его же показаниях о сигналах, которые давал 'Монблан'. Но Ле Медэк оставался спокойным. Газета 'Галифакс геральд' отмечала: '. на все вопросы судей он давал прямые ответы, его глаза все время смотрели в глаза спрашивающего'
- Ваше судно несло на мачте красный флаг или какой-то другой сигнал, обозначавший, что оно имеет на борту взрывоопасный груз?
- Нет, сэр.
- Почему нет7
- Потому что красный флаг согласно 'Международным правилам' означает, что на судно грузят взрывчатку и что оно находится в процессе погрузки или выгрузки опасного груза. Нигде в 'Правилах' не сказано, что флаг должен быть поднят, когда судно на ходу, и я полагал тогда, что особенно во время войны было бы предпочтительным, чтобы никто не знал о моем грузе.
Версия норвежцев сводилась к следующему. Прежде чем 'Имо' мог вернуться на свою сторону фарватера, впереди показался буксир 'Стелла Марис' с баржами. Он резал им нос, и поэтому они продолжили движение близ берега Дартмута Когда 'Имо' дал один короткий гудок, 'Монблан' вовсе не находился близ берега Дартмута, а был на оси фарватера и резал нос 'Имо', который, находясь на траверзе 'Стелла Марис' против пирса № 9, дал три гудка и пустил машину на задний ход.
В это время расстояние между судами составляло от половины до трех четвертей мили С машиной, работающей на задний ход, 'Имо' носом повернул вправо, в сторону Галифакса, и с этого времени до столкновения его нос даже не поворачивался в сторону Дартмута.
Перед столкновением норвежское судно не двигалось. Потом последовал один гудок 'Монблана' 'Имо' ответил одним гудком, так как его нос валился вправо.
К этому моменту 'Монблан' вылез на середину фарватера, но тем не менее суда все же могли разойтись левыми бортами.
Потом французское судно дало два гудка и повалилось влево, подставив свой борт под форштевень 'Имо', который немедля дал три гудка и среверсировал машину, но было уже поздно.
Суд проходил в обстановке шпиономании. В каждом действии и маневре французских и норвежских моряков судьи усматривали злой умысел. Лоцмана Маккея пытались чуть ли не силой заставить отречься от показаний. Была сделана попытка уличить его в пьянстве. Но местный шериф отрицал это, а председатель лоцманской ассоциации Канады заявил, что Фрэнсис Маккей является одним из лучших лоцманов ассоциации.
По поводу красного флага на мачте 'Монблана' мнения судей разошлись. Большинство считало, что в условиях военного времени этот флаг на судне был бы равносилен самоубийству.
Через несколько дней следствия выяснилось, что 'Имо' вообще не имел официального разрешения на выход в море. Капитан судна мог получить его только у капитана третьего ранга Фредерика Виятта, который отвечал за движение судов на внутреннем рейде И вообще Виятт считал, что никакой опасности столкновения судов в проливе Те-Нарроус никогда не отмечалось. На суде он обосновывал свое мнение тем фактом, что в этом проливе неоднократно расходились лайнеры 'Олимпик' и 'Мавритания'.
4 февраля 1918 года верховный судья Канады Драйз-дейл объявил решение суда. В тринадцати довольно пространных пунктах обвинения вся вина была свалена на капитана 'Монблана' и его лоцмана. В постановлении говорилось, что они нарушили 'Правила предупреждения столкновения судов в море'. Суд требовал уголовного наказания лоцмана, рекомендовал французским властям лишить капитана Ле Медэка судоводительских прав и судить его по законам его страны. Ле Медэк, Маккей и капитан третьего ранга Виятт, которого обвинили в том, что он поздно предупредил жителей города о возможном взрыве, были арестованы.
Удивительно, что никому из судей не пришла в голову мысль обвинить в галифакской катастрофе Британское адмиралтейство, которое фактически приказало судну, набитому взрывчаткой, войти в пролив, проходящий через город, и стать на якорь в бухте Бедфорд, где оно должно было ждать формирования конвоя. Бросается в глаза парадоксальный факт: судно, уже принявшее груз (огромную партию взрывчатых веществ), заставили следовать в залив, забитый судами. Почему-то никому не пришло в голову отдать приказ ожидать конвоя на внешнем рейде Галифакса под охраной канонерских лодок. Если бы даже 'Монблан' получил в борт торпеду немецкой подводной лодки, то город не пострадал бы. Однако об этом на суде не было сказано ни слова.
В марте 1918 года дело снова слушалось в Верховном суде Канады. Синдикат капитанов дальнего плавания Франции подал прошение морскому министру страны о защите капитана Ле Медэка. Через год он и лоцман Маккей были освобождены и обоим вернули судоводительские права.
Международный суд, разбиравший иски двух судоходных компаний, решил, что в столкновении виновны оба судна в равной степени.
В начале 1918 года злополучный пароход 'Имо' был снят с мели и отбуксирован в Нью-Йорк на ремонт. Потом его переименовали в 'Гивернорен'. В 1921 году, во время рейса из Норвегии в Антарктику он наскочил на камни и погиб.
Капитан Ле Медэк служил в фирме 'Компани женераль трансатлантик' до 1922 года. В 1931 году французское правительство, подчеркивая невиновность своего флага в столкновении 'Монблана' и 'Имо', в связи с уходом на пенсию наградило бывшего капитана парохода, погубившего город, орденом Почетного легиона.
СЕМЬ ДЮЙМОВ
Во время первой мировой войны 'Вестрис' совершал рейсы из Америки во Францию, куда он доставлял боеприпасы. Однажды он был настигнут германским рейдером 'Карлсруэ', но, развив ход до 15, 5 узла, в тумане скрылся от противника. С тех пор 'Вестрис' называли счастливым пароходом.
'Вестрис' - один из лайнеров серии 'V' английской судоходной фирмы 'Лампорт энд Холл' - был построен в 1912 году в Белфасте на верфи 'Уоркман и Кларк'. Это было двухвинтовое грузо-пассажирское судно с хорошо развитой надстройкой и вместительными трюмами. Его валовая вместимость составляла 12 тысяч регистровых тонн. От других судов своего класса, например, таких, как 'Вольтер' и 'Вандайк', 'Вестрис' отличался хорошими обводами и особой элегантностью.
Несмотря на то что на корме 'Вестриса' портом приписки значился Ливерпуль, фактически он базировался на Нью-Йорк, так как судовладельцы передали его по контракту американской фирме
