человека, а обязательно должно быть и у Вселенной в целом.
– Вселенной в целом? – переспросил Ефим, погруженный в свои стратегические планы.
– Да.
– Интересно, – кивнул Ефим, хотя эти слова профессора прошли мимо его сознания. Дело было в том, что к их столику подплывала официантка. На уровне плеча у нее был поднос. На подносе – дышащая жаром густо-красная селянка.
Пока Эльза расставляла тарелки, Ефим думал, как бы начать подготовку к новой атаке, но почему-то ничего путного в голову ему не приходило.
Ни разу ни взглянув на Ефима, официантка отплыла с независимым видом.
– Вам налить вина, профессор? – спросил неприятно удивленный своей не находчивостью Ефим.
– Да, плесните! – кивнул Вулканов. Повертел бокал, но пить не стал.
– Вселенная обладает Сознанием, так же, как и любой отдельно взятый кандидат наук, – произнес он, ткнув пальцем в какого-то человека за соседним столиком. – И, точно так же, как и мы, она постоянно решает, как ей поступить? Какие звезды зажечь, какие потушить? Какие виды живых существ уничтожить, а, какие создать? Остановить шарик рулетки в ячейке с цифрой «один» или на «двадцать два»? В сущности, все события, происходящие в мире – результат того или иного решения Вселенной! Следствие деятельности ее Сознания!
Ефим отодвинул планы штурма крепостей в сторону и задумался.
Потом он приподнял вилку над скатертью и уронил ее на стол.
– Причина падения вилки – Закон Всемирного тяготения. – сказал он. –Для каждого события существует естественная материальная причина. Работу природного механизма можно объяснить и без всякого Вселенского сознания.
Задумался и профессор.
– Материальная причина есть у любого события, – после минутного размышления сказал он. – Но дело в том, что события только по видимости определяются материальными причинами. Законы природы, на самом деле, не являются истинной
Голова Ефима работала на пределе возможностей.
– В статье я попытался создать математическую модель именно такого устройства Вселенной, – плавал взглядом в неведомых далях профессор. – И, мне кажется, я смог это сделать… Правда, получилось очень сложно… Мало, кто сможет понять… К тому же, все эти невежды, типа академика Табачникова, начнут свое нытье о не научности моих взглядов… Короче говоря, я решил эту статью не публиковать… Кому дано, тот и сам все понимает… А остальным – зачем?
Вулканов внимательно посмотрел на Ефима, заметил подходящую Эльзу и, будто возвращаясь из дальнего путешествия, воскликнул, потирая руки:
– А вот и наше жарко-о-ое!
Официантка начала разгружать поднос и нарочно задела Ефима рукой.
Но Ефим на нее не посмотрел.
Он вообще ничего не замечал вокруг.
Он думал.
И, как ему показалось, начал что-то понимать.
11. Артур Валентинович Акраконов
Профессор остался на веранде с чашкой чая.
Ефим с Анной Сергеевной отправились на кухню мыть посуду.
Но не успели они склониться над раковиной, как Анна всплеснула руками:
– Слушай, Фима, мы кастрюльку-то забыли! Сходи на веранду, принеси, а?
Мимикьянов прошел длинный темный коридорчик, но у выхода на веранду резко затормозил. Он услышал там громкий голос:
– Рад вас видеть в добром здравии, Леонид Иванович!
Визиты в этот вечер в доме профессора шли один за другим.
Голос показался майору знакомым. Он осторожно посмотрел сквозь тюлевую занавеску.
На веранде стоял Артур Валентинович Акраконов.
Хороший рост, тонкие черты лица и тяжелый мужественный подбородок.
Капитан Акраконов в свое время входил в группу офицеров, обеспечивающих контрразведывательную защиту проекта «Атомос». Он начал работать на Объекте примерно в одно время с лейтенантом Мимикьяновым. Артур отвечал за контакты с гражданскими научными учреждениями. Акраконов считался перспективным офицером. У него было хорошее образование – физико-математический факультет Новосибирского университета, деловая хватка и напористость. Но, к удивлению многих, за год до ликвидации Объекта, он уволился из органов и начал работать в крупной телекоммуникационной компании. Через короткое время он стал в этом бизнесе заметной фигурой.
У калитки застыли двое мужчин, определено являющихся охранниками. Тихая поселковая улица вновь оказалась под жестким профессиональным контролем.
Из-за кустов акации, росших вдоль забора высовывалось круглоглазая морда черного «Мерседеса».
– Садись, Артур. – произнес Вулканов. – Только зря пришел. Ничего нового не услышишь.
– Ой, не спешите, Леонид Иванович! Не спешите!
Гость опустился на плетеный стул.
– Чаю хочешь? – спросил профессор.
– И чаю и конфет! – кивнул гость.
Как и раньше, от всей его ладной фигуры и хорошо вылепленного лица исходила ощутимая сила и уверенность.
– Ну, наливай сам. Вот – чистые чашки, а вон – чайник.
Акраконов налил чашку и отхлебнул. Он с удивлением приподнял брови, причмокнул губами и даже покачал головой от удовольствия:
– Вкусный у вас чай, Леонид Иванович! Прямо медовый какой-то.
– А я на колодезной воде завариваю. У меня колодец во дворе есть. Старый.
Собеседники помолчали.
Майор стоял за тюлевой занавеской.
– Леонид Иванович, продайте мне
– А тебе, Артур, зачем?
– Для бизнеса, Леонид Иванович! Представляете, что с вашим открытием в бизнесе можно будет сделать!
– Что сделать?
– Какие деньги заработать!
– У тебя и сейчас денег много, насколько я знаю… – искоса взглянул на гостя Вулканов.
– Денег много не бывает.
Леонид Иванович посмотрел на застывших у калитки охранников.
– Врешь ты, Артур! Не деньги тебе нужны…
– Вы, профессор, знаете, что мне нужно? – прищурился Акраконов.
– Знаю, – ответил Вулканов.
– И что же?
– Власть!
Визитер помолчал.
– Ну, а, если и так? Что здесь плохого? Что, те, у кого власть сейчас, ангелы, что ли? Или думаете, они люди особого сорта?
– Да, нет, не думаю…
– Только они вам за ваше открытие и ломанного гроша не дали. Приказали: Объект расформировать!
