люди, помогающие мне властвовать — вы двое — и равное число противников перемен, чтобы все уравновесить. А также один бесстрастный лорд, чтобы получилось нечетное число. Всего семь. Это звучит разумно?
— Другими словами, Высший Кайм’эрат, — Йирил задумался. — Знаешь ли, мы рассматривали это раньше.
— Вот именно. Пока вы проводите подготовительную работу, а я обеспечиваю катализатор, это может сработать.
— Угроза хороша, — сказал Сечавех. — Насчет времени все правильно. Но потребуется все подать как следует…
— Да, — Затар снова сел, его глаза горели, когда он опять поднял стакан с вином. — Необходима мелодрама. Вот такая например — ужасная Анжа лиу Митете умирает Черной Смертью прямо перед нашим взором, на Переговорной Станции, а ее соратники не могут ей помочь. Ну, как?
— Ну, это может сработать, — усмехнулся Сечавех.
— Или ничего не сработает, — согласился Йирил. — Если, как ты говоришь, правильно подготовить почву…
— Это ваша работа, — бросил младший кайм’эра.
Дневная смена закончилась.
Анжа лиу Митете находилась одна на палубе наблюдения и смотрела в черноту, усеянную звездами. На уровне внизу, в полном приборов отсеке измерялись показатели и протяженность пустоты. Но приборы не могли уловить ее великолепия, его показывал только этот простой обзор.
Анжа глубоко дышала и отправляла свои чувства в темноту. Далеко справа сознание населения какой- то планеты излучало экстрасенсорное тепло, и Анжа идентифицировала планету: Икн. Еще дальше, почти вне пределов ее досягаемости, она почувствовала враждебность, там находилась Военная Граница. Там Анжа уловила знакомое прикосновение также коллег, их добрые намерения. А за ними — точки агресии в темноте, словно поющие о крови и смерти, и экстаз насилия, окруженный разумами, которые никогда не смогут разделить эту музыку. Браксинцы. Когда «Завоеватель» подойдет поближе, Анжа сможет указать определенные корабли или людей и начнет составлять карты с их местоположением, а пока она чувствовала только прикосновение их ненависти, расплывавшейся в космосе.
Анжа вздохнула и ограничила свое осознание экипажем кораблем. Ей требовался отпуск на земле, но она будет рада вернуться на Границу. Остановка на Адрише принесла больше зла, чем пользы. Она надеялась, что экипажу повезло больше. Анжа предполагала, что большинство из них чувствовали то же, что и она сама, — что лучше бы вообще не покидать Войну. Требовалось столько сделать, и время было бесценно…
Анжа быстро ушла с палубы. Дневная смена расходилась по местам общего пользования или личным каютам, поесть, отдохнуть или развлечься в соответствии с личными интересами. Командир направилась по коридорам к двери, на которой значилось «Спортзал II». Дверь открылась при ее приближении.
Он был ее собственностью. Не фактически, потому что спортивными залами огромного корабля разрешалось пользоваться всем, а по атмосфере. К оформленному в варварском стиле помещению массу вещей добавила сама Анжа — стойки с оружием, современным и древним, острым и затупленным, колчаны со стрелами и луки, чтобы отправлять их в полет, посохи и пращи и даже оружие, неизвестное в Империи и чужеродное для всех входящих в нее культур. Интерес, который пробудил и постоянно поддерживал Юмада, стал навязчивой идеей. В смертельных играх было что-то, что подходило природе этой женщины больше, чем любое другое времяпровождение.
Анжа выбрала несколько кинжалов и спортзал обеспечил ей соответствующую цель. Эти метательные ножи — подарок благодарного народа за ее своевременную поддержку — изготовили на Рахне. Анжа улыбнулась, взвешивая их в руке. Она никогда не сообщала о своем хобби публично — ей не требовалось. Купцы прочесывали галактику в поисках остатков варварских культур, покупали лучшие клинки и продавали самые лучшие из них, если не лично Анже, то кому-то, кто хотел ее порадовать.
Первый кинжал прорезал воздух и вонзился в мишень, примерно на ширине ладони от центра.
Анжа нахмурилась. Плохо. Второй пришелся ближе к цели, но третий, брошенный слишком сильно, пронзил тонкую мишень у края и воткнулся в стену.
— Не лучший твой день, — проворчали за спиной.
Анжа повернулась и обнаружила своего личного врача. Он стоял, прислонившись к стене, и улыбался. Она рефлекторно произвела поверхностный анализ — доброжелательная ирония на поверхности сознания, под ним напряжение, Тау пытается что-то сказать и не знает, как начать. Насилие? Страх? Нет, это ощущение, вероятно, связано с оружием, и ее собственным раздражением, не Тау.
— Да, бывали у меня и лучшие дни, — кивнула командир. — Я думала, у тебя есть работа.
— Есть, — кивнул Тау. — Мы можем поговорить?
— Давай.
— Наедине, — что-то внутри него искало… окружения, вдохновляющего на разговор. Спортзал не подходил. А что подходило, она не могла прочитать, не нарушая профессиональной этики телепата.
— В моей каюте? — предложила Анжа.
— Отлично.
По пути Анжа изучала поверхностные эмоции Тау. Колебание, опасения. Почему? Знать эту малость было хуже, чем не знать ничего вообще.
Ее личная печать на двери казалась излишней при системе безопасности «Завоевателя» и Тау часто говорил об этом. Теперь он ничего не сказал. Даже его мысли как-то неестественно молчали, это напоминало затишье перед грозой.
Анжа никогда не умела вести себя так, чтобы люди в ее присутствии почувствовали себя комфортно. Она просто ждала.
— Дело касается исследования на Адрише, — осторожно начал доктор.
Анжа ничего не сказала. Ее лицо не выражало ничего, кроме вежливого беспокойства и любопытства — женщина хорошо умела скрывать свои чувства.
— Как ты уже знаешь, Старейшины Адриша попросили моего совета по поводу необычного вскрытия. Они думали, что мой уникальный опыт может оказаться полезным.
— Ты так и говорил тогда, — подтвердила Анжа.
— Я не завершил процедуру, — быстро проговорил Тау.
Ее лицо потемнело.
— Тебе следовало сообщить мне это не лично, а по системе связи. Твое звание позволяет тебе…
— Меня не останавливали в одиночестве, командир, — опередил Анжу доктор. — Я сам решил не продолжать. Результатов исследования, которые показали мне Старейшины, было достаточно, чтоб подтвердить мои худшие подозрения, они меня уже некоторое время беспокоили, но я не решался их проверить, опасаясь, что Старейшины придут к тем же выводам. И я хотел, чтобы мы стартовали перед тем, как сообщу тебе все. Я…
Анжа выразила его мысль одним словом:
— Боялся.
— Да, — Тау колебался и она слышала, как работает его сознание, пытаясь подобрать правильные слова. — Я думаю, что все станет более ясно, если я опишу тот случай.
— Ну тогда, пожалуйста, опиши. — может, слишком Анжа слишком уступает ему? Ей нужно последить за собой.
— Мужчина был… его звали Сим Че-Ли, — Тау сделал паузу, подождав реакции, но таковой не последовало. — Человек этот стоял вне закона, они бы его и сами убили, если б поймали. Безжалостный, жестокий — хладнокровный убийца, с взрывным характером, он гордился тем, что объявлен вне закона во всех человеческих мирах.
— Я знаю этот тип людей, — «Даже слишком хорошо». — Продолжай.
— Он умер пять ночей назад. Власти нашли его тело и произвели вскрытие. То, что они обнаружили, привело их в замешательство. Все выглядело так, словно у преступника был поражен мозг, причем внезапно, ряд функций, необходимых для поддержания жизни, одновременно и таинственным образом прекратили работать. Но никто не бил его. По крайней мере физических повреждений не было. Власти
