– Вот и не уезжал бы.

– А что бы я тут делал? Место коменданта институтского здания уже занято… Один прапорщик оккупировал его намертво, трактором не сдвинешь…

– Ну, есть же тут ваша контора. Вон Витя Зимницкий сидит…

– Можно подумать, я сам себе места службы определяю!.. Если б так было, я бы себя уполномоченным по обеспечению секретности Черного моря назначил… – вздохнул Мимикьянов.

В это момент за спиной Ефима скрипнула дверь.

Он обернулся.

На пороге стояла большая белокурая женщина в переднике и снежной кружевной наколкой в волосах. Это была Аля Тиц, с которой Ефим расстался сорок минут назад.

Аля была подругой бравого вдовца с институтских времен. Будучи дамой разведенной, она очень хотела стать законной супругой коменданта Городовикова, упорно работала в этом направлении, однако взять Владимира Ивановича с его огромным опытом общения с женским полом, было не просто.

– Знаешь, Володя! – сказала она. – Ко мне сегодня утром какой-то пассажир пристал. – Очень я ему понравилась… За руку, ка-а-ак схватит! Отпускать не хотел… Хорошо, тут Фима зашел и его прогнал!

– А ты, Алевтина, сиськи наружу еще больше высунь, так к тебе все пассажиры сбегутся! – сверкнул офицерскими стальными глазами комендант в сторону выреза на Алиной блузке.

Ефим подозревал, что как раз такой реакции Аля и добивалась, но внешне она обозначила легкую обиду:

– Тебе дай волю, ты бы меня в своей старой гимнастерке ходить заставил. Она до горла застегивается!

– Аля! – строгим голосом сделал замечание личному составу Городовиков.

– Что, Аля? Что Аля? – вспыхнула буфетчица, но умеренно, не раздувая маленький огонек до пожара, грозящего всему дому – Что я виновата, что пассажирам нравлюсь? Вот Людка-сменщица, вообще, чуть не голой ходит, все просвечивает и вверху и внизу… Все прямо наружу, прости господи! А к ней все равно никто не пристает!

– Аля! – рассудительно произнес комендант. – Я тебе сколько раз говорил: бросай работу в своем буфете! Сколько всякой шпаны возле вокзала отирается!

– Легко сказать, бросай! А кто меня кормить будет? Вы Владимир Иванович? Так я согласная! – моментально оживилась Аля, явно имея в виду создание семьи совместно с Владимиром Ивановичем Городовиковым.

Разговор вроде бы незаметно, сам собой, приплыл к теме замужества. Но многоопытный майор понимал: само собой никогда ничего не происходит. У любого дела всегда есть автор. Просто иногда мы самонадеянно считаем, что сами выбрали дорогу, по которой пошли, и не видим хитрую руку, которая нас именно туда незаметно подтолкнула.

В данном случае, начиная разговор о приставании в вокзальном буфете, Аля рассчитала партию на три хода вперед. Она подготовила для коменданта ловушку, в которую он должен был обязательно забрести. Но заьрести, думая, что выбирает путь самостоятельно.

Очевидно, игроком Аля, как и вообще большинство дочерей Евы, была хорошим. Владимир Иванович, каким-то непонятным для него образом, нисколько того не желая, сам разговор на тему брака и вывел.

В ожидании ответа женщина на коменданта не глядела, с расстроенным выражением на лице рассматривала небо за окном.

Попав в расставленный для него капкан, Владимир Иванович не знал, что сказать.

Все, что он в итоге смог сделать, это внушительно прочистить горло и басовито крякнуть.

Алина поняла, что на этот раз сдачи противника пока еще не будет. Но, не будучи наивной, она особенно на это и не надеялась. Проведенной же атакой осталась вполне довольна. Капля камень точит, а мужчину превращает в мужа только ежедневный женский труд. Пусть не сегодня, пусть не завтра, но, в конце концов, крепость все равно падет, и она добьется желанного штампа в новом российском паспорте.

Прекратив действия в лоб, Аля отошла на заранее подготовленные позиции и начала обходную операцию под условным названием «Забота».

– Мужчины, вы обедать будете? – спросила она усталым, но ласковым голосом беззащитной Золушки.

– Ефим, как ты насчет – покушать? – обрадовался комендант завершению опасной темы, которую сам, по собственной глупости и вызвал на свет. – Время уже!..

Они сели за небольшой канцелярский столик, стоящий у окна. Стекольный переплет начинался в полуметре от пола.

Если опустить взгляд, прямо под ними лежала асфальтовая дуга подъездной дороги, лента тротуара с одиноким фонарным столбом и зеленая губка акациевых кустов.

Аля была хорошей хозяйкой, да и война за сердце упрямого коменданта не давала ей расслабляться. Она сделала окрошку на настоящем хлебном квасе с кубиками розовой колбасы, яйцом и картошкой.

На подносе рядом с двумя полными тарелками стоял и соблазнительно запотевший двухсотграммовый графинчик.

– Что это, Алевтина? – строго спросил комендант, указывая глазами на графин.

– Ефим Алексеевич не каждый день приезжает… – ответила Аля. Этими словами она показывала, что все-таки обижена, и яблочную водку выставила исключительно для уважаемого гостя, а совсем не для тех, кто никак не может по-настоящему оценить и позвать замуж любящую женщину, к тому же, хозяйку, каких поискать.

Но и Владимир Иванович был не лыком шит. Показывая, кто все-таки хозяин в доме, он выдержал жирную паузу, и только после нее сдержанно кивнул Але:

– Ну, ладно. Так и быть. Оставь.

Холодный графинчик с яблочной водкой домашнего производства торжественно перекочевал в центр маленького столика.

– Кушайте, мальчики! – шелковым голосом произнесла Аля. – Там в холодильнике еще голубцы. Если захотите – разогреете, хорошо? А мне уже в свой буфет бежать надо! Через сорок минут фирменная «Сибирь» остановится, буду прибыль делать.

– Спасибо Аля. – сухо поблагодарил Городовиков буфетчицу.

– Так я пошла? – дисциплинированно спросила разрешения временно сменившая тактику комендантская подруга.

– Да, иди Аля. – ответил комендант.

Алино воинское искусство принесло свои результаты. Хотя комендант продолжал изображать строгость, но его голос значительно потеплел.

Буфетчица повернулась и неторопливо, специальной штурмовой походкой прошла по комнате, покачивая солидными бедрами, словно тяжелая барка на небольшой волне. У двери она улыбнулась, дескать, никаких обид не помню и люблю по-прежнему.

Буфетчица вновь показала себя опытным стратегом. Перегнуть палку не менее опасно, чем не догнуть. Ведь рядом ходят и другие охотницы. Начинать свою атаку, они, как водиться, будут с радостных улыбок и демонстрации полной готовности выполнить любую волю обожаемого избранника. На этом сладком фоне, нельзя постоянно натягивать на лицо обиженное выражение. Можно потерпеть полный крах. Таким, в принципе сильным и проверенным средством, как расстроенная физиономия, надо пользоваться очень умеренно.

Ефим поставил про себя Але высшие балы, как за мастерство, так и за артистизм.

Комендант аккуратно разливал яблочную самогонку, не догадываясь, какой огромный объем аналитической работы осуществляет генеральный штаб противника по его поводу.

– За встречу? – произнес Владимир Иванович, поднимая покрывшуюся легким туманом стопку.

Ефим поднял свой стеклянный бочоночек. Он понюхал напиток, уловил знакомый сладковатый растительный запах и сделал маленький глоток.

Выгнанная Алей самогонка была отличной. Все было, как прежде. Если не считать того, что происходило у подножия комендатского кабинета.

Вы читаете Формула власти
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×