— Я заказал билет на ближайший рейс. Понимаешь, должен был лететь Грег, но у него заболела жена, поэтому придется мне. Поверь, мне совсем не хочется уезжать, но у меня просто нет выбора.
— Все в порядке, работа есть работа.
Кевин внезапно нахмурился.
— Ну да, то же самое можно сказать и о нашем браке. Кстати, не хочешь составить мне компанию? Сможешь за час собраться?
Сидней. При других обстоятельствах Трейси с удовольствием слетала бы в этот город, однако сейчас ее останавливала мысль о том, что если Кевин улетит один, то она получит небольшую передышку. А ей просто необходимо хоть немного успокоиться и разобраться в своих чувствах!
— Если ты летишь по делам, то большую часть времени будешь занят, не так ли? — спросила она самым естественным тоном. — Так не лучше ли мне остаться здесь и привести дом в порядок? А когда ты вернешься, мы сможем туда переехать.
— Как скажешь.
Кажется, в его глазах промелькнуло разочарование. Или мне показалось? — усомнилась Трейси.
Как бы то ни было, она все равно почувствовала себя виноватой.
После того, как Кевин ушел, Трейси вздохнула с облегчением. Ей необходимо было побыть одной — примерно так же, как бредущему по пустыне усталому страннику наконец-то добраться до оазиса.
Прошлой ночью мы едва не занялись любовью, причем в тот момент я хотела этого так, как не хотела еще ни разу в жизни. Однако все мои желания, в сущности были не чем иным, как иллюзией.
Я чуть не совершила ошибку, казнилась Трейси, мне следовало обдумать все более основательно, а я, напротив, действовала как лунатик. В итоге сейчас я изнываю от напряжения и меня гложет чувство вины за невольный обман. Да, теперь я испытываю вину каждый раз, когда вижу страсть и желание в глазах Кевина и сознаю, что он никогда не найдет того, что ищет. Кроме того, меня страшат собственные желания, которые возникают всякий раз, когда в дело вступают обольстительные воспоминания. Да, следует признать, мне неистово хочется повторения прошлого.
Но я могу уехать прежде, чем Кевин вернется из Сиднея! — осенило Трейси, и она почувствовала долгожданное облегчение.
Никто не может заставить меня остаться. Если я буду действовать расторопно, то вполне успею подготовить дом к приезду Кевина, а затем напишу ему большое письмо, в котором подробно объясню, что я ему больше не жена, что он меня не любит и в сущности совсем не хочет.
Остаток дня она изнуряла себя работой по обустройству нового жилища Кевина, надеясь вытеснить невеселые мысли физической усталостью и утешая себя тем, что через пару дней все будет кончено и она спокойно сможет вернуться в Кэрнс.
Вечером Кевин позвонил из Сиднея.
— Я просто хотел услышать твой голос, — сказал он, — стоило мне уехать, как я тут же заскучал.
Трейси стало так стыдно, что захотелось провалиться сквозь землю.
— Я с трудом мог сосредоточиться на делах, поскольку слишком много думал о тебе, — продолжал Кевин. — Сам не понимаю, что со мной происходит!
Трейси тяжело было это слышать. Она чувствовала себя подавленной. И вдруг — откуда только взялись силы! — Трейси заставила себя успокоиться и даже пошутить:
— Вероятно, это какой-то вирус. Прими пару таблеток аспирина и пей побольше жидкости.
— Не думаю, что это меня излечит, — хмыкнул Кевин, — более того, мне кажется, что мое состояние неизлечимо.
У Трейси вдруг задрожали колени, однако она продолжала все тем же легким тоном:
— Но ведь это может стать серьезной проблемой. Если ты будешь не в состоянии сосредоточиться на работе, то тебя просто уволят и что тогда?
— Спасибо, ты мне очень помогла.
— Всегда пожалуйста! — И она бессильно рухнула в кресло.
— Чем ты сейчас занимаешься?
— Да все тем же, распаковываю коробки. Осталось совсем немного.
— Я бы не хотел, чтобы ты работала до полного изнеможения. Ты такая хрупкая, что, мне кажется, разлетишься как одуванчик, если я на тебя дуну.
— Ну, Кевин!
Он засмеялся.
— Мне надо идти, меня ждут. Скоро увидимся.
— Пока!
Повесив трубку, Трейси еще несколько минут посидела в кресле, пытаясь придумать для себя хоть какое-то оправдание, но так ничего и не получилось.
В чем же я все-таки ошибалась? Ведь мне хотелось сделать так, как будет лучше для нас обоих.
6
Кевин резко сел в кровати. Тело покрылось противным липким и холодным потом, сердце стучало быстро и гулко. Всепожирающее отчаяние вырвало его из объятий сна. Несколько мгновений он сидел неподвижно, с шумом втягивая воздух, чтобы хоть немного успокоиться.
Включив ночник, Кевин огляделся. Он находился в обычном номере сиднейского отеля, а не в своем доме в Боуэне, следовательно, ему всего лишь приснился дурной сон.
Трейси сейчас в Джилонге, спит в номере отеля «Виктория», так что все в порядке. Кевин взглянул на телефон, стоявший на ночном столике. Ему вдруг захотелось услышать голос Трейси и лишний раз убедиться, что она находится именно там. Однако было уже слишком поздно — не стоит ее будить. Он выключил лампу, лег и закрыл глаза.
Это оказалось ошибкой, поскольку перед его мысленным взором немедленно возник клочок бледно- голубой бумаги, — именно это видение и вырвало его из сна. Кевин мог легко прочитать содержание записки, словно держал ее в руках, — и от этого его снова охватил страх.
Нет, все это чушь! — принялся уговаривать себя Кевин. Но почему меня мучает этот проклятый сон, питаемый какими-то иррациональными страхами?
Он снова сел в кровати, включил лампу и взял в руки книгу. И тут в его мозгу всплыл новый образ — женское лицо. Кудрявые каштановые волосы, большие карие глаза… Глория Гейнор.
У него засосало под ложечкой и, поддавшись внезапному порыву гнева, Кевин швырнул книгу через всю комнату. А может, это вовсе не гнев, а страх или… вина?
Ему не хотелось думать о Глории Гейнор и уж тем более видеть в ее глазах боль, причиной которой был он сам.
Трейси спала очень беспокойно, поэтому, когда в комнату наконец-то стал проникать утренний свет, ощутила заметное облегчение.
Выпив чашку кофе и съев сандвич, она отправилась в домик Кевина и снова взялась за работу. Если она сегодня сможет закончить, то на следующее утро упакует свои вещи и уедет. Кевин обещал вернуться лишь завтра вечером, поэтому они не встретятся.
Разбирая вещи и наводя в комнатах порядок, Трейси пыталась обдумать письмо, которое оставит Кевину, но мысли путались и ничего не выходило. Даже спустя два года воспоминания о прошлом жгли душу как каленое железо.
Стоило зазвонить телефону, как у Трейси тут же участился пульс. Только бы не Кевин! — взмолилась она. Однако это был именно он.
— Доброе утро! Как там поживает моя женушка?
— Прекрасно. Я вся в делах.
— Слишком занята, чтобы поговорить со мной?
— Нет, не слишком. Как твоя работа?
