— Тактично ли с вашей стороны, инспектор, дать людям повод говорить, что вы не допустили представителя семьи Беллингэмов присутствовать при розысках, дабы он не мог проверить правильности ваших будущих донесений, — заметил он.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил инспектор.
— Я хочу сказать, что если случайно найдется кость, которая окажется частью скелета м-ра Беллингэма, этот факт будет иметь большее значение для его семьи, чем для кого бы то ни было. Вы ведь знаете, что вопрос идет об очень богатом поместье и спорном завещании.
— Я ничего не знаю и не вижу, какое это имеет отношение к нашим действиям (сам я этого тоже не видел). Но раз вы так настаиваете, я не могу вам отказать. Только не мешайте нам, — обратился он ко мне, — вот и все.
Услышав эти слова, его помощник взялся за лопату и спустился на илистое дно. Мы все внимательно следили за ним. Вначале поиски были бесплодны. Один только раз искавший нагнулся и поднял какой-то предмет, который оказался куском гнилого дерева. Но вдруг он внезапно наклонился над маленькой лужицей, оставшейся в одной из более глубоких впадин, внимательно осмотрел ее и потом выпрямился.
— Тут есть что-то очень похожее на кости, сэр, — проговорил он нараспев.
— Не ройте кругом, — сказал инспектор. — Поднимите это прямо на лопату и кладите на грохот.
Приказание было исполнено, и на берег была вынесена полная лопата илистой грязи. Мы все окружили грохот, который инспектор держал над чаном; он приказал констэблю и рабочему помочь ему, очевидно, желая, чтобы они столпились около чана и по возможности оттеснили меня. Когда все содержимое лопаты было положено на грохот, все четверо так низко нагнулись над ним, что совершенно скрыли его от меня. Я вытянул шею и пытался заглянуть то с одной, то с другой стороны. Количество ила и грязи постепенно уменьшалось, по мере того как инспектор опускал грохот в воду и понемногу встряхивал его. Наконец, инспектор вынул грохот из воды и наклонился еще ниже, чтобы посмотреть его содержимое. Очевидно, это обследование не дало никаких конкретных результатов, так как он пробормотал что-то невнятное.
В конце концов он выпрямился и, повернувшись ко мне, с любезной, но хитрой усмешкой протянул мне грохот.
— Не желаете ли вы посмотреть на нашу находку, доктор? — спросил он.
Я поблагодарил и наклонился над грохотом. В нем находились маленькие веточки, истлевшие листья, водоросли, речные улитки, ракушки, словом, все, что можно найти на илистом дне старого пруда. Но, помимо их, в решете были три маленькие косточки, при виде которых я очень удивился, пока не разобрал, что именно они представляли.
Инспектор вопросительно смотрел на меня.
— Ну? — сказал он.
— Да, это очень интересно, — сказал я.
— Это человеческие кости?
— Без сомнения, — ответил я.
— Может быть, вы сразу скажете, какой это палец? — спросил инспектор.
Я подавил улыбку (так как ожидал этого вопроса) и ответил:
— Могу вам сказать, что это во всяком случае не палец руки. Это — кости сустава большого пальца ноги.
Лицо инспектора вытянулось.
— Черт возьми! — пробурчал он. — М-да, мне тоже показалось, что они слишком велики.
— Мне думается, — сказал я, — что если вы хорошенько поищете в том же месте, то найдете и всю ногу.
Сейчас же начались новые поиски. И когда искавший наполнил грохот в третий раз, на дне его остался полный скелет ноги.
— Ну, теперь, я полагаю, вы должны быть совершенно удовлетворены, — сказал инспектор, в то время как я проверял кости. Они были все налицо.
— Я был бы еще более удовлетворен, — ответил я, — если бы узнал, что именно вы искали тут? Ведь не ногу же вы искали, не правда ли?
— Я искал то, что мне попадется, — ответил он, — и буду искать до тех пор, пока не найду всего скелета. Я обшарю все окрестные речки и пруды, за исключением Конау Уотер, его я оставлю под конец, так как там придется действовать при помощи драги, — не так, как в этих маленьких прудах. Но, может быть, череп окажется там; ведь этот пруд глубже всех остальных.
Так как теперь я узнал все, что мог узнать, то я решил далее не стеснять своим присутствием инспектора и предоставить ему одному продолжать поиски. Поэтому я поблагодарил его за любезность и направился обратно той же дорогой, которой пришел.
На обратном пути я все думал о действиях инспектора. Осматривая изуродованную руку, я пришел к заключению, что палец был удален после смерти или незадолго до нее. Но первое было вернее. Очевидно, еще кто-то пришел к такому же заключению и сообщил свое мнение инспектору Бэджеру, так как было очевидно, что он искал именно этот палец. Но почему же он искал его здесь, раз рука была найдена в Сидкепе? И что он рассчитывал узнать благодаря этой находке? В отдельном пальце нет ничего особенно характерного. Целью же настоящих поисков являлось установить личность человека, которому принадлежали все эти кости.
Во всей этой истории было что-то таинственное; было похоже, что у инспектора Бэджера имелись сведения частного характера. Но какие сведения могли быть у него и откуда?
Ответить на эти вопросы я не мог. Я тщетно ломал себе голову, пока не дошел до скромной гостиницы, в которой собирался закусить перед предстоящим следствием.
Допрос у коронера
Допрос должен был происходить в длинном зале, пристроенном к гостинице, предназначавшемся, судя по различным принадлежностям, совершенно для иных, более веселых целей.
Туда-то я и отправился не спеша, позавтракав и выкурив трубочку. Я пришел первым. Присяжные были приведены к присяге и прошли в морг осматривать останки. Я старался убить время, угадывая занятия постоянных посетителей по предметам, находившимся в зале.
Осмотрев их, я перешел к картинам на стенах, когда публика и свидетели стали собираться. Я поспешил сесть на единственное удобное кресло, кроме стоявшего у стола, вероятно, для коронера. И только что я сел, как вошел коронер с присяжными. За ними появились судебный пристав, инспектор Бэджер, один или два человека в штатском платье и, наконец, районный врач.
Коронер занял место за столом и открыл книгу, а присяжные расселись на скамьи по одну сторону длинного стола.
Я посмотрел на них. Эти двенадцать «лучших людей» представляли характерную группу британских торговцев и ремесленников, спокойных, внимательных и немного важных. Но мое внимание привлек в особенности маленький человек с умным лицом и очень большой головой, со щеткой волос, торчавших ежиком. Я подумал, что это деревенский сапожник. Он сидел между широкоплечим старшиной, похожим на кузнеца, и угрюмым краснолицым мужчиной, грязным и сальным, что заставляло предполагать в нем мясника.
— Джентльмены, — начал коронер, — допрос, который мы начинаем, имеет в виду разрешение двух вопросов. Первый — удостоверение личности: кто был тот человек, кости которого мы только что осматривали? Второй — как, когда и каким образом постигла его смерть? Мы займемся сначала удостоверением личности и начнем с обстоятельств, при которых были найдены его кости.
Коронер начал вызывать свидетелей. Первым был огородник, нашедший кости в грядах кресс- салата.
— Не знаете ли вы, как давно эти гряды чистились до этого? — спросил коронер, когда свидетель
