Кстати, откровенно могу сказать, что на возбуждении дел о коррупции я настаивал отчасти и из соображений личной безопасности. Любая деятельность прокурора поставлена в четкие процессуальные рамки. И если бы я по тому же «Мабетексу» не возбудил уголовное дело — вот тогда меня можно было бы также привлечь к ответственности.
Стоящие у власти меня решительно не понимали — в какой-то мере я стал жертвой невысокого уровня правового сознания российской правящей элиты вообще и президента Ельцина в частности.
С этой правовой безграмотностью мне приходилось бороться едва ли не с первых шагов в должности Генерального прокурора. Когда президент дает личные указания Генеральному прокурору по конкретному уголовному делу — это незаконно и недопустимо. Как тут быть? Воспользоваться услугами прессы — значит пойти на конфликт с президентом, а в нашем, по сути, авторитарном государстве это означало поставить крест на работе. Журналисты же частенько так описывали наши с ним встречи, что читатели и зрители новостных передач имели полное право считать — президент указывает Генеральному прокурору, что делать, а тот молча глотает указания. Но поверьте, не было так никогда! Да, мне приходилось лавировать, применять разные дипломатические уловки, но от закона по воле президента я ни разу (!) не отступил.
Хотя правовая безграмотность руководителей страны в общем-то понятна: трудно принять принципы демократии, если сознание насквозь пропитано авторитаризмом. У нас всегда соблюдалась жесткая вертикаль власти: тот, кто на вершине, всегда прав и может отдавать какие угодно указания и кому угодно.
Президент Ельцин напрочь игнорировал решения суда, решения Совета Федерации. Да ни в одной демократической стране президенту так вести себя бы не позволили!
Разделение властей Ельцин признавал на словах, но не на деле. Какое такое разделение? Он же — ПРЕЗИДЕНТ!
Через президентское «указное право», которым подменяли законы, решались многие важные государственные вопросы, находящиеся в компетенции законодательной власти. Например, приватизация — одна из самых криминальных страниц истории России — была проведена на основании указов президента.
У нашего президента помимо обычных полномочий, прописанных в Конституции (кстати, необычайно широких), есть еще и так называемые «скрытые полномочия»! Они основываются на общих формулировках типа «Президент — гарант того-то и того-то».
А раз гарант — значит, делаю, что хочу! А ведь само понятие «полномочия» предполагает, что Президент может делать только то, что конкретно прописано в законе…
Независимая деятельность прокуратуры — а такой она должна быть в правовом и демократическом государстве — несовместима с философией хозяина страны, находящегося вне всяких правовых границ и рамок.
Вообще в нынешней России — коррумпированной, криминальной стране — нормальный, честный прокурор обречен. Если нет политической поддержки у Генпрокурора — его участь незавидна. Это я понимал. Понимал, что дай мне Бог доработать хотя бы один обычный срок (Генеральные прокуроры назначаются на 5 лет), а скорее всего и одного не вытяну — слишком сильно противодействие: подготовят какую-нибудь провокацию, и чтобы свести на нет разворачивающееся вокруг коррупционеров расследование, устроят громкий скандал. Против меня…
Так и произошло.
Эта книга написана не для того, чтобы в чем-то оправдаться. С одной стороны, я надеюсь, что те потоки грязи, которые выливались на меня, все же меня не испачкали. С другой — не хочу себя идеализировать: я обычный человек, с достоинствами и недостатками, конечно, допустил ряд важных ошибок. Но поверьте мне, я искренне хотел честно исполнить свой служебный долг.
Эта книга писалась уже после того, как я покинул пост Генерального прокурора России. Поэтому я искренне благодарен Александру Хинштейну, Владимиру Иванидзе, Андрею Камакину, Игорю Королькову, Олегу Лурье, Георгию Рожнову и многим другим журналистам, чьи блестящие профессиональные расследования, на которые я ссылаюсь в тексте, стали важным дополнением начатого мною следствия по делу «Мабетекса» и ряда других сенсационных дел.
В основе этой книги не только мои воспоминания, но в первую очередь — документы: Генеральной прокуратуры России, прокуратуры Швейцарии, так или иначе касающиеся интересующей нас темы.
Эта книга — расширенная и дополненная версия уже изданного и хорошо принятого читателем другого моего труда под названием «Вариант дракона». Задача, которую я поставил перед собою в этот раз, — рассказать, чем жила и как работала прокуратура в те несколько последних месяцев, пока я еще исполнял обязанности Генерального прокурора. О той борьбе, которую я вел, о тех несправедливостях, которые мне пришлось перенести, отстаивая свое, надеюсь, честное имя, когда я уже был отстранен.
И если кто-нибудь лет через десять-двадцать-тридцать заинтересуется жизнью России на рубеже тысячелетий, пусть судит об этом времени не только по газетным статьям — бабочкам-однодневкам, — но и по этой книге тоже.
Глава 1
В ЦКБ у Ельцина
Начать эту книгу я хочу с одного из самых драматических событий, нарушив тем самым хронологию и забежав далеко вперед.
Весна. Середина марта. Был ясный солнечный день — помню это прекрасно. Свежий, слегка морозный воздух и сверкающий на солнце таявший снег напоминали о скорой весне.
Но на душе было тяжело. Хотя, если подумать, поводов для тоски и грусти у меня в общем-то не было. Наоборот, буквально накануне, 17 марта, я одержал очень важную для себя победу. В тот день на заседании Совета Федерации обсуждался вопрос о моей отставке с поста Генерального прокурора России. Результаты голосования ошеломили не только тех, кто следил за развитием событий, но, честно говоря, и меня самого, готовившегося к худшему: 143 человека проголосовали против отставки и только шесть — за.
Буквально через несколько часов после этого решения мне сообщили, что на завтра, 18 марта, меня вызывает к себе президент.
И вот теперь я ехал к нему. В так называемую «кремлевскую больницу», куда Ельцин в очередной раз попал на лечение и откуда, из постели, «управлял» огромной страной.
В то утро к тяжелому чувству от предстоящей встречи с президентом присоединилось еще одно — гадливости и обиды.
Едва рассвело, мне позвонил Владимир Метелкин — генеральный директор нашего загородного комплекса на реке Истре, куда работники прокуратуры приезжали в свободное время отдохнуть или подлечиться. Он сообщил, что ночью по второму каналу телевидения показали пленку, на которой человек, похожий на Скуратова, занимался амурными делами с проститутками…
На душе сразу стало мерзко, противно. О существовании этой фальшивки я уже знал, понимал, что люди, изготовившие ее, не остановятся ни перед чем, но чтобы так, публично, на всю страну…
Звонок Метелкина светлых красок к настроению не добавил, но хорошо, что он предупредил меня и в случае чего эта «новость» не станет для меня неожиданной.
Резкий поворот с многорядной и шумной трассы на тихую неширокую дорожку, шлагбаум милицейского поста, и вот проглядывают сквозь еловые ветки корпуса кремлевской больницы. Уже перед входом вдруг ловлю себя на том, что думаю не о себе и даже не о предстоящем, наверняка тяжелом разговоре, а о президенте, о его роли в жизни страны.
Казалось бы, по главному своему предназначению он — гарант Конституции РФ и законности. Но, увы, этим гарантом президент наш оказался лишь на словах… Он не был гарантом ни в 1993 году, когда танки в упор расстреливали здание парламента, ни когда отправлял молодых солдат на бойню в Чечню. Он не был гарантом и весной 1996 года, когда во имя сохранения своей власти намеревался разогнать Государственную думу (об этом я еще расскажу), не был он им и в случае со мной. Выступая на стороне
