деньгами — от 160 до 180 тысяч «зеленых».
Надо сказать, что «зарплату» свою она отрабатывала честно. В 1997 году, после кремлевской встречи Ельцина с Лукашенко в соседней комнате была найдена икона со специальным отверстием для подслушивающего «жучка». В эту комнату постоянно удалялась Татьяна Борисовна, когда к президенту приезжали высокопоставленные гости. Как уверяют бывшие работники охраны президента, установить «жучок» Татьяне Борисовне посоветовал Борис Абрамович: мол, мало ли чего папа наговорит. А Таня отдала приказ на «прослушку» тогдашнему руководителю Федеральной службы охраны Крапивину, который приказ и исполнил…
Волею судьбы Татьяна Дьяченко в течение почти четырех лет находилась в самом эпицентре кремлевской власти. Таким образом она уже прочно вошла в российскую историю. Феномен Татьяны интересен. Она очень неглупый человек, но, к сожалению, у нее не хватило жизненного опыта, настоящей мудрости, осторожности. Она не должна была, не имела права попадать под влияние Березовского. На свои многочисленные тусовки с обязательными Березовским, Юмашевым, Абрамовичем она, как правило, всегда отправлялась одна, без мужа. Как мужчина мужчину я его прекрасно понимаю — неудивительно, что брак их скоро распался. Ее постоянным кругом общения стала другая «семья» — в кавычках. И это при том, что, будучи уже лицом государственным, советником президента по имиджу, она обязана была по долгу службы встречаться и с Зюгановым, и с Жириновским, и с другими политиками, но, насколько я знаю, этого в рамках своей официальной работы она никогда не делала.
Газета «Московский комсомолец», ссылаясь на одного высокопоставленного чиновника, рассказала интересную историю.
В свое время у Гусинского и компании не было более близкого друга в Кремле, чем Татьяна Дьяченко. Именно она играла первую скрипку в лоббировании президентских указов о передаче НТВ четвертой кнопки и предоставлении ему статуса общефедерального канала. Однажды Черномырдин и Чубайс отказались поддержать одно крайне важное для «Моста» решение. Тогда Татьяна Борисовна взяла в руки необходимые бумаги и сама начала обходить кабинеты высших начальников. Отказать президентской дочери не смог никто. В результате Гусинский и его детище «Мост» сэкономили громадные деньги.
Помню одну из моих встреч с тогдашним премьером Примаковым. Я сказал ему: «Евгений Максимович, разве вы не видите, какую роль во всех делах играет Татьяна. Вы же политик, подумайте, может быть, исключительно ради интересов страны стоит наладить с ней более тесные отношения?». Он посмотрел на меня своими умными глазами и грустно сказал: «Я, конечно, все понимаю, что надо бы, но так противно…».
Понять интеллигентного Примакова легко. И роль здесь играли не только разница в возрасте и противозаконная, неправовая схема «семейного» правления. Морально премьер великой страны не мог заставить себя пойти на поклон к девчонке только из-за того, что она имеет влияние на своего отца- президента. Да, с позиций политической конъюнктуры такое общение было бы, наверное, для России полезным. И поступи так Примаков, наверняка поработал бы в качестве премьера подольше и польза стране от этого была бы значительнее. Но… Видимо, есть все же в человеке что-то такое, через что переступить бывает трудно, а может быть даже невозможно.
Нельзя забывать и о положительных моментах кремлевского присутствия «царской дочки». Проведенную Кремлем комбинацию по наследственной передаче власти от Ельцина к Путину трудно назвать триумфом демократических принципов. Однако планы, на полном серьезе обсуждавшиеся в президентской администрации — типа введения в стране чрезвычайного положения или переноса срока выборов, — уж поверьте мне, могли оказаться для России несравненно более опасными. В стенах президентского кабинета озвучивались и другие, не менее разрушительные для судьбы страны идеи. Не один раз, по рассказам кремлевских царедворцев, Ельцин рвался подписывать указ о запрете компартии и о выносе тела Ленина из Мавзолея…
Одним из немногих сдерживающих факторов, позволявших в Кремле хоть как-то «приглушать» необузданные порывы разбушевавшегося президента, была Татьяна. Так что если «царевна» решит когда- нибудь выложить все, то рассказы о том, каким чудом удавалось удерживать Ельцина от вредных для страны шагов, могут стать настоящими бестселлерами.
При личных встречах Татьяна всегда производила на меня очень приятное впечатление. Сдержанная, корректная, умеет себя держать в соответствии с обстановкой, как правило, никогда на людях не подчеркивала своего «влияния», своей причастности к принятию важных решений. Человеку непосвященному было непросто поверить, что именно эта неброско одетая женщина фактически являлась стержнем «семейного» кремлевского клана. По мнению экспертов, с весны 1996 года ее неформальное могущество «практически не знало границ»: в ее «активе» отставка не только Коржакова, но и Барсукова, Сосковца, Лебедя (позже она будет иметь отношение к любому мало-мальски заметному назначению или снятию с государственного поста).
Хорошо помню нашу последнюю с ней встречу. Это было в Кремле, 7 ноября, в День примирения и согласия. Я уже тогда чувствовал, что вокруг меня назревает что-то нехорошее, что против меня идет какая-то работа. Я подошел к ней и решительно сказал:
Татьяна Борисовна, если у вас есть ко мне какие-то вопросы, вы всегда можете подойти и поговорить. Как я чувствую, вопросы такие есть, а мне не хотелось бы, чтобы вы пользовались информацией со стороны.
Нет, что вы, — ответила она мне, не дрогнув ни одной мышцей лица, — все в порядке.
В самом начале этой главы я уже писал о тех скандалах, которыми полнились биографии дочерей наших бывших советских руководителей: Сталина, Брежнева… В этом неблаговидном занятии Татьяна Дьяченко, как мне кажется, обогнала их всех вместе взятых. Дочь первого российского президента оказалась напрямую замешанной в скандале с бумагами ГКО. Ее имя называлось среди высокопоставленных кремлевских чиновников, связанных с исчезновением 4,8 миллиарда долларов кредита МВФ 1998 года. Она активно участвовала в лоббировании компании «Сибнефть», в результате чего зарубежные счета ее тогдашнего мужа Алексея пополнились круглой суммой в 2,7 миллиона долларов. До сих пор так и осталось не развенчанным подозрение, что секретные валютные счета, открытые в одном из швейцарских банков на условные имена «Принцесса» и «Золушка», принадлежали Татьяне Дьяченко и ее родной сестре Елене Окуловой.
Сенсацией имя Татьяны Дьяченко прозвучало в российских и международных СМИ в связи с активным использованием ею кредитной пластиковой карточки, пополняемой деньгами главы «Мабетекса» Беджета Паколли.
Почему она считала себя вправе свободно располагать этой карточкой, этим счетом? Собственно, для того чтобы задать этот вопрос, Татьяну Борисовну и хотели видеть в прокуратуре. Ее объяснения для следствия на той стадии ведения дела были очень важны. Даже самые последние газеты и журналы писали тогда о кредитных карточках семьи Ельциных, все ждали каких-то логичных объяснений. Но никаких объяснений не последовало вообще. А молчание, как известно, знак согласия. В данном случае — с обвинением. Позднее, как мне стало известно, следователь Тамаев все же допросил Татьяну, однако публично, как и ее отец, она свою позицию так и не высказала.
Как я уже писал, Кремль, Борис Ельцин, Татьяна Дьяченко заняли в этой истории, на мой взгляд, неумную позицию — все замалчивать. Ведь обвинения были сделаны публично — значит, надо публично и отвечать, опровергать, подавать в суд в конце концов. Ничего этого не последовало. Даже юридический советник «Banco del Gottardo», и тот признался: «Через нас шло обесчение кредитных карточек семьи Ельцина деньгами», — но в Кремле словно оглохли.
Понимаю, что не совсем прилично считать деньги в чужом кармане. Но уверен, что это правило относится к тем случаям, когда деньги эти, сколь много или мало их ни было бы, заработаны честным, так сказать, праведным путем. Здесь ситуация, как мне кажется, несколько иная. Как пишет «Собеседник», состояние Татьяны Дьяченко, по некоторым оценкам, равно 180–200 миллионов долларов, включая недвижимость в Западной Европе. А теперь объясните: как, имея в качестве официального дохода только зарплату, пусть даже такой «непростой» высокопоставленный чиновник, пусть даже советник президента страны, мог заработать такие деньги?
