бьющие в глаза противоречия следствия?
Помните, в одном случае расследование Генпрокуратуры показало, что почти 4 миллиарда долларов были распределены между российскими банками, в другом, по версии Комитета по безопасности Государственной думы, стабилизационный кредит оказался на счетах многочисленных банков, разбросанных едва ли не по всему свету. Нестыковка явная.
Конечно, ответы на эти и другие вопросы могло бы дать специальное полноценное расследование, которое должно быть проведено. Ведь речь идет о гигантских суммах. Причем отдавать эти деньги обратно придется всем россиянам. Однако, боюсь, мы не скоро получим точную информацию. Для этого нужно, чтобы «семья» была окончательно вытеснена из властной системы.
Не исключаю, что от МВФ получено было все же два транша. Первый прошел по той схеме, о которой говорит руководство ЦБ, и большая часть его была продана за рубли избранным российским коммерческим банкам. Другой — тот, о котором писал В. Илюхин.
Полагаю, второй транш вообще не попал в Россию и был либо просто разворован, либо пошел на неизвестные нам цели (например, на возврат кредитов, взятых на Западе для избирательной компании Ельцина 1996 года).
В любом случае прав женевский судья Лорен Каспер-Ансермет, который в Швейцарии занимался исчезновением российского транша МВФ и по ходу дела выяснил два любопытных факта. Первое: деньги транша так никогда в Москву и не поступали; второе: все трансферты как в западные банки, так и в российские (то есть по обеим схемам) проводились по указанию тогдашнего главы делегации на переговорах с МВФ Михаила Касьянова.
Так в «деле МВФ» появился еще один неожиданный, но очень важный персонаж. Как показало швейцарское расследование, Касьянов оказался одной из узловых фигур в исчезновении как «западной», так и «российской» части транша.
Информация о причастности экс премьер-министра России Михаила Касьянова к исчезновению многомиллиардного транша МВФ потрясла меня не меньше, чем, наверное, любого другого. Тем не менее, именно тогда, в 1998 году, он возглавлял российскую делегацию, договаривавшуюся с МВФ о кредите. Именно он был в то время заместителем министра финансов России, отвечающим за внешние заимствования. Иными словами, как указывают Центробанк и Минфин, ни один цент из кредита МВФ 1998 года не мог быть перемещен с одного банковского счета на другой без высочайшего повеления и контроля со стороны М. М. Касьянова.
Сознаюсь, я мало знаком с Касьяновым, встречался с ним не очень часто. Впрочем, впечатление на меня он производил вполне благопристойное. Поэтому для характеристики нашего героя обратимся к итальянской газете «La Repubblika»:
«Недоброжелатели утверждают, — пишет газета, — что в московских деловых кругах его зовут «Миша два процента», поскольку именно такими были его комиссионные в любой сделке, будущее которой зависело от его подписи или одобрения.
Совершенно очевидно, что среди заинтересованных лиц были и олигархи. Они платили будущему премьеру и терпели его наглость, властную манеру разговаривать. Более того, они помогали ему строить политическую карьеру. Касьянову удается скрывать свою алчность под маской усердного слуги государства. Он прагматичный и хитрый. На международных переговорах он может месяцами упрямо обсуждать процентную ставку погашения российского долга (4,3 или 4,2), хотя ему совершенно точно известно, что Россия не сможет выполнить ни одно из условий, будь то 4,2 или 4,3 %.
Михаил Михайлович быстро поднимается вверх по служебной лестнице: руководитель управления в министерстве финансов, затем заместитель министра, министр, наконец — премьер-министр. Если Вы спросите у него о тех исчезнувших почти 5 млрд. долларов, он ответит, не моргнув глазом: «Не было отмечено ни одного факта незаконного использования кредитов МВФ»… Да, конкретных доказательств пока мало, — заключает «La Repubblika», — но уже есть целый ряд косвенных улик, которые свидетельствуют о причастности к этому делу Касьянова».
Грустно говорить об этом, но, как видим, афера с кредитом МВФ оказалась в послужном списке Михаила Касьянова далеко не единственной. Сейчас много говорят и пишут о том, что Россия должна различным странам, фондам и фирмам сотни миллионов, если не миллиарды долларов. Этими, так называемыми коммерческими долгами государства и ведал вплоть до своего премьерства Михаил Касьянов.
Суть же аферы, активную роль в которой играл давний приятель и партнер Касьянова Александр Мамут, состояла в следующем.
К примеру, долг России какому-нибудь фонду составляет 100 миллионов долларов. Касьянов на международном уровне сообщает, что Россия не может вернуть этот долг в полном объеме. И тут же к этому фонду обращается входящий в сферу влияния Мамута «МДМ-банк», «Собинбанк» или какой-нибудь другой с предложением продать им этот долг этак миллионов за 25–30. Отчаявшееся правление фонда, стремясь поиметь с должников хоть какие-то деньги, как правило, соглашается.
Сразу же после этого Михаил Касьянов, в обязанности которого входило составление списка первоочередных долгов России, представленных для срочного погашения, в обязательном порядке включал в этот список и те долги, которые за бесценок приобрел его друг Мамут. И государство выплачивает компаньону Касьянова практически полную сумму долга. Разница в 60–70 миллионов остается в структурах Мамута, а затем через все тот же «Bank of New-York» перечисляется в офшорные зоны.
Пример тому имевшийся у нас в Генеральной прокуратуре до кумент — платежное поручение, по которому «Компания проектного финансирования», принадлежавшая Мамуту, перечисляет 12 миллионов долларов США через «Bank of New-York» в офшорную фирму, зарегистрированную на Барбадосе. Документ датирован 18 апреля 1996 года. Незадолго до этого Россия погасила целый ряд долгов крупным западным табачным компаниям. Не стоит говорить, что «нужные» долги представлял правительству заместитель министра финансов Михаил Касьянов.
И напоследок еще один эпизод из истории с кредитом МВФ. Помните, 14 августа 1998 года, за несколько дней до дефолта, кредит МВФ со счета 9091 Федерального резервного банка Нью-Йорка через цепочку банков был переведен в «Republic National Bank of New-York»? Именно оттуда деньги должны были быть направлены в Россию, но почему-то оказались в Англии, Швейцарии и далекой Австралии.
В то время владельцем «Republic National Bank of New-York» был ливанский мультимиллионер Эдмон Сафра. Будучи человеком неглупым, Сафра быстро сообразил, что счет № 608555800 в его банке был использован в каких-то противозаконных операциях. А узнав о финансовом кризисе в нашей стране, наивный бизнесмен заявил, что готов показать ФБР всю схему отмывания российскими чиновниками 4,8 миллиардов стабилизационного кредита МВФ.
И вот тут-то у Сафры начались большие неприятности. В конце лета 1999 года, когда банкир уже готов был давать показания, к нему на Лазурный Берег прибыл некий эмиссар российских финансистов по имени Борис Березовский (напомню читателю: 1,4 миллиарда долларов, переведенных из банка Сафры, оказались в конечном итоге на счетах «Объединенного банка», контролируемого Березовским, а затем компании «Руником» его друга Романа Абрамовича). О чем он беседовал с хозяином виллы — неизвестно. Известно лишь, что разговаривали они на повышенных тонах, и гость ушел, громко хлопнув дверью. Также известно, что после разговора Сафрой овладела неудержимая паника. Он был настолько напуган, что, заявив, что его собираются убить, в срочном порядке перебрался в свою резиденцию в Монако, где у него имелась усиленная охрана и даже бункер, способный выдержать небольшой ядерный взрыв.
Но все это перепуганному банкиру не помогло. Через три месяца случилось невозможное: в его доме-крепости вдруг возник пожар. По версии следователей, в помещение проникли двое вооруженных людей в масках. Они подожгли здание и скрылись. Так и не успев дать показания по отмыванию российских денег, Эдмон Сафра погиб от огня и дыма.
Отвечать же за пропавший кредит пришлось нынешнему поколению россиян. Встречаясь в октябре 2001 года в Кремле с новым директором МВФ Хорстом Келлером, Владимир Путин пообещал, что страна все долги заплатит сполна. И заплатила Первым платежом стали те самые 4,8 миллиарда долларов.
Те самые, которые Россия так и не увидела.
Уже после моей отставки дело «об исчезнувших миллиардах» получило очень интересное
