— Что ж, пусть будет по-твоему, — произнес Рудольф, ухмыляясь. Небрежно пожав плечами, он прошел к двери и распахнул ее. — Спокойной ночи, друг!
Провалявшись в постели целый час, Каролина все еще не могла заснуть. Она чувствовала, что поступила правильно, но на душе было тошно, а воспоминания о том, как на этой самой кровати они с Рудольфом занимались любовью, бередили кровоточащие раны на сердце. Спустя еще некоторое время она все же погрузилась в тревожный сон.
А Рудольф в это время откупоривал в соседней комнате вторую бутылку бренди.
— К черту! — бормотал он, стискивая зубы. — Все к черту! Она никогда уже не будет моей. Я, как выяснилось, не тот, кто ей нужен…
Ему никогда еще не говорили ничего подобного. Сегодня он впервые услышал отказ от женщины. От единственной женщины, которую обожал.
— Надо обо всем забыть… Завтра поеду в Кицбюэль, затем приму участие в соревнованиях по ледолазанию, как и планировал, — сказал он, глядя на бокал с бренди как на собеседника.
Отто и родители Каролины уже завтракали, когда она появилась в столовой.
— Дорогая, ты выглядишь ужасно! — воскликнула Виолетта.
— Спасибо за комплимент, мама, — ответила Каролина. — Всем доброго утра.
Поздоровавшись, она села за стол, хотя есть абсолютно не хотела.
— Это утро вряд ли можно назвать добрым, — произнес Отто, вздыхая. — Вчера, когда Рудольф явился на ужин, я наивно понадеялся, что он откажется от затеи принимать завтра участие в этом дьявольском соревновании по ледолазанию. Восхождение по обледеневшей стене — один из самых опасных и сложных видов спорта.
Каролина мгновенно побледнела. Она видела подобные соревнования по телевизору. И знала: это занятие для безумцев.
— О нет!.. — слетело с ее губ.
— Да, да! — Отто сокрушенно покачал головой. — Сегодня утром он направился в Кицбюэль, там у него дом. Соревнования назначены на завтра, на десять утра. Сказал, ему нужно морально подготовиться, поэтому и уехал так рано. Что между вами произошло вчера вечером? Вы поссорились?
— Нет! — Каролина изумленно вытаращила глаза. — С какой стати нам ссориться?
— Мы ушли довольно рано, Кэрри, — напомнил ей отец. — А вы остались вдвоем…
— И что с того? Мы ведь не супружеская пара, чтобы выяснять отношения! — заявила Каролина, слегка краснея.
— Но довольно близки к этому, — заметил Отто. — Я прекрасно знаю историю с Уоллесом Форстером и хищением золота.
Каролина покраснела сильнее.
Интересно, все ли ему известно? — подумала она. Особенно о нашей с Рудольфом близости.
— Я и твоим родителям рассказал об этом кошмаре, — добавил Отто.
— Тебе стоило самой поставить нас обо всем в известность, дочка, — сказала Виолетта мягким голосом. — И не забудь как следует поблагодарить Рудольфа за то, что он для тебя сделал.
— Не беспокойся, мама. Я уже сделала это.
Если бы ты знала, мамочка, какой именно благодарности ждет от меня Рудольф, добавила она про себя. Интересно, что бы ты тогда сказала?..
Ей вспомнилась вчерашняя прощальная сцена в спальне, и настроение совсем испортилось.
— Не приставай к ней, Виолетта! — велел Отто. — Видишь, она и так растеряна. — Он повернулся к Каролине и проникновенно посмотрел ей в глаза. — Девочка моя, я прекрасно знаю, что у Рудольфа нелегкий характер. Сегодня кто его только не уговаривал не лететь в Кицбюэль! И я, и Эдуард просили его остаться. Нет же! Этот упрямец никого не захотел слушать! — Он многозначительно повел бровью. — Мой Рудольф крайне тяжело идет на сближение с кем бы то ни было. Друзей и знакомых у него тьма, но душу он никому не желает открывать. Что же касается тебя… Ты имеешь над ним какую-то власть.
Каролина приоткрыла рот, намереваясь категорически опровергнуть заявление Отто, но тот не дал ей такой возможности.
— Даже не пытайся спорить, — пробасил он. — В противном случае мой сын никогда не пошел бы ради тебя на риск. Я хочу, чтобы ты выполнила одну мою просьбу: попробуй отговорить его от этого сумасшествия. Он послушает только тебя. Я точно знаю. Несколько лет назад я потерял свою Эрну. Не желаю лишаться еще и единственного сына. — Его глаза сделались такими жалобными, что к горлу Каролины подступил ком.
Ей вдруг ясно представился Рудольф, падающий с обледенелой скалы… Лежащий у ее подножия в луже крови…
Нет, твердо сказала себе она. Я не допущу ничего подобного! Сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить его.
Через полчаса личный водитель Отто уже доставил ее в аэропорт.
У Каролины слегка тряслись руки, когда она сходила по трапу, поданному к приземлившемуся в Зальцбурге самолету. Но губы ее были твердо сжаты, а взгляд — решительно устремлен в даль.
Я люблю его, стучало у нее в висках. Остальное — неважно.
Когда такси остановилось у чудесного дома с зеленой крышей, Каролина поблагодарила водителя, расплатилась и выскочила на улицу.
Парадная дверь открылась, и на крыльцо вышел Рудольф.
— Кто ко мне пожаловал! — преувеличенно радушно воскликнул он. — Глазам своим не верю! Кэрри! Захотелось посмотреть на соревнующихся?
Каролина смущенно покачала головой, подошла ближе и остановилась у нижней ступени.
— Что же привело тебя в эти края? — все так же язвительно поинтересовался Рудольф.
— Желание попросить тебя не рисковать, — произнесла Каролина на выдохе. — Я люблю тебя! И если с тобой что-нибудь случится, просто сойду с ума…
Лицо Рудольфа напряглось. Некоторое время он молчал. Потом прищурился и сказал:
— Насколько помню, вчера ты призналась, что я тебе не подхожу…
Каролина провела рукой по лбу и нервно сглотнула.
— Нет, ты неправильно меня понял. Я имела в виду совсем другое… — Она сделала паузу, тщательно подбирая слова. — Я хотела сказать, что от отношений с любимым человеком жду чего-то более глубинного… Более серьезного… Но сегодня поняла, что все это неважно. И готова быть с тобой столько, сколько возможно — две недели, одну, несколько дней.
Рудольф протянул ей руку. Она поднялась по ступеням и вложила в нее свою ладошку.
— Будь моей гостьей, — пробормотал Рудольф странно изменившимся, чуть хриплым голосом.
Они вошли в просторный холл. Каролина замерла от изумления. Ее поразил необычный дизайн помещения…
В этом доме жил Рудольф Бауэр. Ее Рудольф, в котором все было неординарным. Таким же, как его жилище, его пристрастия, его нрав…
Она повернулась к любимому мужчине. И еще больше удивилась. Из самоуверенного и горделивого, он превратился вдруг в уязвимого и незащищенного…
Порывисто обняла его за плечи, поднялась на цыпочки и прильнула к его губам.
Они целовались нескончаемо долго. Потом, не выпуская ее губ из своих, Рудольф поднял ее на руки, внес в гостиную и положил на мягкий широкий диван.
Он до безумия хотел овладеть ею, но еще больше желал сказать ей все, что должен был произнести много лет назад.
Каролина осмотрела изысканно обставленную гостиную и взглянула ему в глаза нежно и с любовью.
— У тебя очень красивый дом.
Рудольф прижал ее к своей груди.
— Если бы ты только знала, как я люблю тебя! — прошептал он.
Она вскинула голову.
