возвышались изящная ваза с цветами и подсвечники с горящими свечами. Их прозрачное золотое сияние в мягком сумеречном полумраке казалось волшебным.
Душу Каролины разрывали противоречивые эмоции. Она чувствовала себя ужасно неловко. Интимность обстановки как будто к чему-то ее обязывала. Это приводило в смущение, но и приятно будоражило кровь.
Рудольф положил ладонь ей на талию, подвел к столу и помог сесть. Она протянула руку за салфеткой, но молодой человек опередил ее.
— Ты ведь позволишь мне поухаживать за тобой? — Его голос прозвучал приглушенно и томно, и у Каролины голова пошла кругом. На мгновение она почувствовала, что охвачена паникой — все, что с ней происходило, просто не могло быть реальностью. Но ей удалось взять себя в руки. В конце концов бежать было бы слишком глупо, да и стоило ли бежать от того, о чем она мечтала на протяжении стольких лет?
Рудольф нарочито медленно расстелил салфетку на коленях Каролины, умышленно задевая кончиками пальцев ее живот и откровенно рассматривая ее грудь и плечи.
Как только он выпрямился и опустился на свой стул, раздался стук в дверь и на пороге появилась Мария с подносом в руках.
3
Гостиная наполнилась изысканным ароматом. И Каролина почувствовала, что очень хочет есть.
Мария, улыбаясь, разлила суп-пюре по тарелкам и удалилась, пожелав Каролине и Рудольфу приятного аппетита.
Мужчина открыл шампанское.
— За тебя, Кэрри! И за чудесный вечер. Вечер для нас двоих, — произнес он, наполнив бокалы и подняв свой над столом.
— Все действительно чудесно, — ответила Каролина, усердно пытаясь замаскировать свое смущение. — И я с удовольствием выпью за нашу встречу.
Они чокнулись, Рудольф медленно поднес бокал с игристой прозрачной жидкостью к губам и осушил его.
Каролина поймала себя на том, что как завороженная таращит глаза на рот Рудольфа. Густо покраснев, она отвела взгляд в сторону и тоже выпила шампанское.
Рудольф сделал вид, что ничего не заметил.
— Я очень рад, что ты согласилась прийти ко мне, — сказал он. — В ресторанах бывает людно и шумно, разговаривать по душам там не всегда удается. А с тобой мне хочется побеседовать именно так — в непринужденной, теплой обстановке. Расскажи о своей жизни, о работе, о том, что именно превратило тебя в столь очаровательную даму. — Он с нескрываемым любованием вновь прошелся взглядом по ее лицу, шее, плечам.
Каролина почувствовала, как от прилива возбуждения напрягаются ее соски, поспешно склонилась над тарелкой, зачерпнула ложкой суп и отправила его в рот.
— Я должен узнать, какой ты стала, Кэрри! Какова настоящая ты теперь, — добавил Рудольф.
Каролина проглотила суп, рассмеялась несколько нервным сдавленным смехом и произнесла:
— Это звучит угрожающе. Вдруг настоящая я тебе не понравлюсь?
— Исключено, — спокойно ответил Рудольф. — Я в восторге от тебя, и так было всегда, ты ведь знаешь. — Он одарил ее ослепительной улыбкой. — Ну же, поведай мне, как ты жила все эти годы, чем занималась. Если это не секрет.
Каролина пожала плечами.
— После университета на протяжении двух лет я работала в редакции одного дублинского журнала, писала статьи об образовательных учреждениях и проблемах молодежи. Я обожала то, чем занималась. К сожалению, год назад журнал прекратил свое существование — из-за серьезных финансовых проблем. Мне пришлось срочно искать новую работу. И вот теперь, уже целых девять месяцев я в «Фрэнт и компани». Живу в Дублине, снимаю квартиру. Изредка навещаю родителей. Теперь они ужасно заняты, открыли собственный магазин игрушек. Как видишь, у меня секретов нет. — Она развела руками.
Рудольф усмехнулся.
— А как ты попала в «Фрэнт и компани»? Фирма довольно известная. Наверное, кто-нибудь помог туда устроиться? Вероятнее всего, мужчина… Или несколько мужчин? Ты ведь очень красивая. Ради такой, как ты, многие согласились бы на что угодно.
Каролина, только что отправившая в рот очередную порцию супа, чуть было не подавилась.
На что он намекает? — подумала она, насторожившись. Считает, я способна добиться того или иного успеха только через постель?
Рудольф смотрел на нее миролюбивым взглядом, и она решила, что не должна затевать скандал.
— Мистеру Фрэнту — владельцу нашей фирмы, полтора месяца назад отправившемуся на заслуженный отдых, срочно требовалась секретарша. Его предыдущая сотрудница неожиданно уволилась, и он отдал распоряжение разместить в газете объявление о приеме нового секретаря, — приподняв голову, объяснила Каролина. — Конкурс был большой, тем не менее я оказалась самой подходящей кандидатурой.
Рудольф внимательно следил за выразительной мимикой лица собеседницы.
Либо она слишком умна, либо чересчур наивна, размышлял он, не в силах определить, известно ли Каролине о преступной деятельности ее босса. Но ему крайне необходимо было это выяснить, притом как можно быстрее. Ради Уоллеса.
— Даже не сомневаюсь в том, что ты способна выдержать любой конкурс, — протяжно произнес он, многозначительно глядя Каролине в глаза. — И как тебе работается с нынешним директором? Говорят, Боб Олдридж — охотник до любовных приключений, несмотря на то что у него есть семья…
Каролина вызывающе прищурилась.
— Не имею привычки совать нос в личную жизнь начальника.
Рудольф кивнул.
— Это правильный подход к делу. Для чего тебе портить отношения с Олдриджем? Насколько я понял, он тобою дорожит. Далеко не каждый шеф заказывает номер в шикарной гостинице на острове, позволяя секретарше жить в нем целых две недели и ничего не делать.
Глаза Каролины гневно сверкнули.
— Номер с двумя спальнями, — холодно уточнила она. — А то, что мне не приходится что-либо делать, удивляет меня саму. Но выполнять распоряжения начальства, если они не выходят за рамки допустимого, — это моя обязанность.
— Безусловно, — ответил Рудольф, сдерживая саркастическую улыбку. — А тебе не кажется странным то, что Олдридж не велел тебе посещать конференцию одной, без него?
— Вообще-то… Я… — Каролина растерянно хлопнула ресницами. — Согласна… Это выглядит несколько необычно, но Олдриджа вызвали так внезапно… Я впервые выехала с ним за границу. Ведь работаю его личной секретаршей всего полтора месяца, — торопливо и сбивчиво проговорила она, словно жаждала поскорее оправдаться.
Хотя в чем ей, собственно, было оправдываться? И почему Рудольфа так заботили ее неожиданные каникулы?
— Мистер Олдридж сказал, что вернется через две недели, — сообщила она уже более спокойно и уверенно. — Мы должны присутствовать на заключительном ужине, устраиваемом для участников конференции.
Рудольф понимающе кивнул.
Огромное спасибо за информацию! — с удовлетворением подумал он. Значит, этот мерзавец, если ты, конечно, не дурачишь меня, вернется через две недели. Как раз к тому моменту, когда можно будет заполучить денежки. А тот факт, что ты работаешь на него всего полтора месяца, я проверю в ближайшем
