единственным ребенком Энтони. — И других детей у него тоже нет. Как это ни прискорбно, но я вынужден признать, что за последние годы встречался с Энтони не чаще пяти-семи раз. У меня в Мельбурне очень хороший менеджер, так что приезжать в Австралию особой нужды нет. К счастью, когда твой отец заболел, я как раз гостил у него на ранчо. Он слишком много ел и беспрерывно курил. Когда случился сердечный приступ, врач не усмотрел в этом ничего серьезного, но почти сразу последовал инсульт, и три дня спустя Энтони скончался. Я, естественно, присутствовал на его похоронах.
— Я рада, что кто-то из близких находился с ним рядом, — проронила Кэтрин.
Ее отец держал прислугу, да и без женского внимания он никогда не оставался. По большому счету в Кэтрин он не нуждался. Постоянные разговоры об отце возбуждали в ней воспоминания, которые Кэтрин предпочла бы затолкать в дальние уголки памяти. Вымучив улыбку, она заставила себя взглянуть собеседнику в глаза.
— Сказать по правде, я едва знала его. Мы встречались на протяжении пяти лет, когда я приезжала на летние каникулы. Ты знал его куда лучше меня.
На лице Ларри на мгновение отразились какие-то глубокие переживания, но, вероятно, это Кэтрин только почудилось, потому что его губы сложились в ответную улыбку.
— Конечно, ты права. Поэтому ты должна задержаться здесь на некоторое время, — заявил он твердо. — А вот и наш заказ. Давай оставим разговоры и получим удовольствие. — Он снова улыбнулся, взглядом гипнотизируя Кэтрин. — У меня непомерный аппетит, который требует удовлетворения.
Кэтрин последняя фраза показалась двусмысленной, и она густо покраснела.
— Мы поговорим о твоем отце позже, когда поедем на ранчо, — добавил Ларри.
— На ранчо? — переспросила Кэтрин растерянно.
— Не беспокойся. Я все устроил. Поскольку ты не смогла присутствовать на похоронах своего отца, я подумал, что ты захочешь побывать на его могиле, — пояснил он.
Кэтрин ничего не оставалось, как согласиться.
Кэтрин села на заднее сиденье автомобиля и прикрыла глаза. Могила отца… Она вздохнула, чувствуя себя виноватой, и разомкнула веки. Она, а не Ларри, должна была высказать это пожелание. Она дала Ларри еще один повод думать о ней плохо. С другой стороны, она не рассчитывала, что Ларри найдет возможность уделить ей внимание.
Он сел рядом, и Кэтрин выпрямилась, полагая, что настал подходящий момент поговорить о сути интересовавшего ее вопроса. Она хотела знать, можно ли то, что завещал ей отец, обратить в наличные и сколько времени на это потребуется. Эта мысль не давала ей покою. Если сроки ее не устроят, ей придется, презрев гордость, просить деньги у Ларри. Поездка на ранчо займет не менее часа. Если повезет, то за это время она сумеет найти с Ларри компромиссное решение. Короткий визит на кладбище, и, если Бог даст, завтра же она улетит в Штаты. Оставаться здесь дольше причины не было.
Почувствовав прилив оптимизма, Кэтрин повернула голову к Ларри. Он улыбался. Хороший знак, подумала Кэтрин, но, прежде чем она успела открыть рот, Ларри ее опередил.
— Надеюсь, ты не станешь возражать, — сказал он, кладя на колени кожаный портфель. — У меня срочная работа, которую я должен сделать.
— Конечно нет.
Планы договориться с Ларри до приезда на ранчо рухнули в одну минуту. У Ларри имеются куда более важные дела, чем ее проблемы. В списке его приоритетов Кэтрин Дженнауэй явно не значилась. Вероятно, она должна быть признательна ему уже за то, что он уделил ей время. Но благодарности Кэтрин не ощущала, напротив, ее душило негодование.
— Думаю, мне не повредит полюбоваться местными красотами, — заметила она язвительно, но Ларри на ее колкость не отреагировал.
— Наверное, — пробурчал он, вынимая из портфеля бумаги и с головой уходя в работу.
Кэтрин откинулась на спинку сиденья и наблюдала за Ларри сквозь полуопущенные ресницы. Его хмурое лицо выражало сосредоточенность. Взгляд Кэтрин перекочевал на красивые руки Ларри с длинными тонкими пальцами и аккуратно подстриженными ногтями. Разглядывая их, она вдруг испытала необъяснимое волнение, от которого сердце забилось сильнее, а в голове неизвестно откуда возникли эротические видения. Желая приструнить свое воображение, Кэтрин отвернулась и уставилась в окно.
От летнего зноя земля была сухой и выжженной. Мелькавший за окном пейзаж живо напомнил ей о первом приезде в Австралию. Тогда, исполненная радости и надежды, она с нетерпением ждала встречи с отцом. С тех пор прошло пятнадцать лет, а теперь она ехала на его могилу.
От навернувшихся слез защипало в глазах. Энтони Дженнауэй любил эту землю до самоотречения, вероятно поэтому он не мог любить так же сильно близких ему людей. Во всяком случае, свою жену и дочь, подумала Кэтрин с грустью. Она надеялась, что, умирая, он не страдал от одиночества.
Что до нее самой, то, если в ближайшее время она не получит деньги, она скорее всего станет банкротом или того хуже — потеряет мать.
После операции Пэгги быстро встала на ноги и с нетерпением ждала возможности приступить к завершающему этапу лечения, которое должно было, как они с Кэтрин надеялись, обеспечить ее полное выздоровление. Тем не менее идея дочери поехать в Австралию Пэгги не радовала. Во-первых, она считала, что это выглядит несколько корыстолюбиво, во-вторых, не хотела ничего принимать от человека, без которого до сих пор неплохо обходилась. На визит дочери в Австралию Пэгги согласилась только после того, как Кэтрин сказала, что, возможно, отец оставил ей пластинки и свои награды и что ей необходимо немного отдохнуть. О финансовых затруднениях дочери Пэгги не имела ни малейшего представления.
Подавив вздох, Кэтрин искоса взглянула на Ларри. — Ее судьба находилась в руках этого человека, и у нее начало складываться впечатление, что он нарочно избегает разговора о наследстве. Три часа спустя Кэтрин окончательно в этом убедилась.
3
Они прибыли на ранчо пополудни. Их встретил Роб Блэк, управляющий. Ларри тепло обнял его, а Кэтрин осторожно протянула Робу руку для рукопожатия. Роб проработал на ранчо ее отца не один десяток лет, и Кэтрин не знала, как он отнесся к тому, что она не приехала на похороны. Но ее волнения были напрасными, потому что Роб радушно обнял и ее. Нервное напряжение, не покидавшее Кэтрин всю дорогу, наконец спало.
Вместе с мужем гостей встречала Гвен. Увидев Кэтрин, она сердечно обняла ее и даже всплакнула от избытка чувств.
Десять минут спустя Кэтрин сидела в гостиной с бокалом в руке. Ларри настоял, чтобы она выпила шампанского по поводу своего возвращения на ранчо.
В первый ее приезд дом произвел на Кэтрин сильное впечатление, но сейчас ничего подобного она не испытывала. Само строение и обстановка были по-прежнему ухоженными, но не хватало главного — ощущения домашнего уюта. Стены украшали картины знаменитых художников, но не было личных фотографий и других предметов, способных рассказать о местных обитателях.
— Итак, Кэтрин, как ты себя чувствуешь, вернувшись… — Ларри сделал паузу, — домой, так сказать?
Его вопрос прозвучал с холодной издевкой. Кэтрин подняла на Ларри взгляд. Он стоял, элегантно облокотившись на каминную полку, и лениво крутил в руке бокал с шампанским. Выражение его глаз оставалось непроницаемым.
Откуда ни возьмись у Кэтрин возникла мысль, что этот человек привык получать то, что хочет, и неважно, какой ценой. В этот момент Ларри был похож на хищника, выслеживающего добычу. Кэтрин видела, как перекатываются под пиджаком его мускулы, и почти физически ощущала желание Ларри разорвать ее на части.
— Дом совсем не изменился, — ответила она, тщательно подбирая слова. — Но он никогда не был для меня домом в истинном понимании этого слова. И никогда не будет. Я приехала сюда не для этого, — добавила она спокойно, удивляясь собственному самообладанию.
