Интервенция

цехов. Они смешиваются, образуют группы. С рабочими входит и Бродский – этот «Воронов» дома Ксидиас и «сапер» французской казармы.

Бродский (подходит к Марсиалю). Ведь ты служил в Африке, Марсиаль, правда?

Марсиаль. Да, я служил в Африке, Мишель.

Бродский. Не можешь ли ты перевести несколько слов твоему черному приятелю?

Марсиаль. Али – сенегалец. Сенегальцы – тупой народ.

Бродский. Скажи ему: знает ли Али, что мы хотим свергнуть власть плантаторов?

Марсиаль. Али! Нгу дуунги мбоанг? Это все равно, что разговаривать с деревом, Мишель.

Бродский. Власть надсмотрщиков.

Марсиаль. Нгу ринги. Это все равно, что объяснять бульдогу тригонометрию, Мишель.

Бродский. Власть палачей…

Али, Марсиаль и Бродский тихо беседуют.

Жув. Селестен, иди сюда.

Селестен приближается.

Старик, ты знаешь, зачем нас сюда поставили?

Жанна (подмигивая). Он думает – для защиты цивилизации.

Селестен. Я холоден к цивилизации.

Жув. Это друг Мишеля. Здесь забастовка.

Селестен. Мне нравится друг Мишеля. Но я холоден к забастовке.

Жанна. Ты ко всему холоден. Ты еще так молод.

Селестен. Я оставил свою молодость в окопах.

Жанна. Ты рабочий, Селестен?

Селестен. Я барон Ротшильд.

Жув. Это его манера, Жанна. Он острит даже под пулями. Но когда дойдет до дела, он не отстанет…

Жанна. Они хотят сделать из вас, из славных молодых ребят, тюремщиков революции.

Селестен. Мы солдаты.

Жанна. Солдатами командует лейтенант. И если лейтенант прикажет тебе стрелять в рабочих…

Селестен. Мои пули умные. Они найдут дорогу.

Продолжают тихо разговаривать.

Группа: 1. Барбару. 2. Бродский.

Бродский. Но если рабочие голодают? А хозяин жиреет?

Барбару. Хозяин есть хозяин. Порядок есть порядок. Если кому-нибудь хозяин не нравится, пусть он жалуется на него более высокому хозяину.

Бродский. А если лейтенант прикажет вам стрелять в нас?

Барбару. Я вам советую тогда лечь.

Бродский. А я вам советую не стрелять!

Барбару. Солдат и винтовка – это один механизм. Солдат нажимает – винтовка стреляет.

Бродский. В безоружных, в братьев?

Барбару. Офицер есть офицер. Приказ есть приказ. Иначе все рухнет.

Бродский. Я понял, мой Барбару. Ты думаешь, что офицер и хозяин – это высшая раса?

Входит Бенуа.

Вот офицер. Вглядись в него. Короткая шея, неоритость, мыслишки о женщинах. Он ест, когда он голоден, и чешется, когда его зудит. Он проживет свою грязную жизнь пиявки, и его воткнут в землю, как всех. И ты почему-то считаешь его высшим существом! Ты служишь ему, словно ты собака или затвор от ружья. Он стравливает между собой рабочих – вас и нас, и из этой братоубийственной свалки он извлекает для себя ордена, деньги, почет. Восстань против него! Отрекись! Вспомни, что ты рабочий!

Лейтенант. Капрал! Собрались представители рабочих?

Барбару. Да, мой лейтенант. Вот их комитет.

Подходят Левит, Степиков, Мацко.

Лейтенант. Я котель казать, господа комитет. Я зналь: здесь есть спрятано оружия. Дайте ее, господа.

Молчание.