Поездка в Цербст

бы это учесть. Дессау промышляет мылом и самолетами, Швейдниц – глиняными изделиями, а Цербст двести лет торгует Екатериной Великой не считая производства десятичных весов для взвешивания крупного рогатого скота…

Мы с Савельевым посмотрели друг на друга и расхохотались. Профессор смотрел на нас с вежливым недоумением.

– Может быть, вам, господа офицеры, пригодятся, – сказал он обеспокоенно, – некоторые исторические сведения о Цербсте? Цербст – первоначально Цирвисти – упоминается еще в тысяча седьмом году. Происхождение его – славянское. В тысяча двести пятьдесят третьем году он был отдан в ленное владение маркграфу бранден-бургскому. В тысяча триста седьмом году…

Мы встали и пошли к выходу. Профессор семенил за нами, восклицая: – С легким паром! – и беспрерывно кланяясь.

Выходя, мы столкнулись с каким-то пожилым толстяком, шествовавшим по улице с видом фланера. Он вежливо приподнял цилиндр и пошел дальше в парк. Профессор Фосс дружески кивнул ему и шепнул нам:

– Это господин фон Шлеппен, последний бургомистр Цербста.

На прощание профессор попросил у нас «руссише сигареттен» и обрывки «Комсомольской правды», в которую было завернуто мое белье.

– Почитаю этим ребятам, что делается на белом свете, – сказал он, кивнув в сторону своих товарищей, по-прежнему сидевших безмятежно на корточках под стеной.

Один из «ребят», молодой верзила крестьянского типа, вдруг вытянулся предо мной и что-то прокричал. Я не понял его, он говорил на каком-то наречии, тягучем и полном носовых звуков, как говорят на севере Германии.

– Что он сказал?

– Он спросил на своем грубом арго голштинских мужиков: будет ли наказан тот, кто причинил немцам столько несчастий? Он имеет в виду Гитлера, – пояснил профессор, снисходительно улыбаясь…

Мы вышли на улицу. Еще не было темно, комендантский час еще не наступил, и жители гуляли по парку, степенно прыгая через лужи. Только что прошел дождь. Небо блестело, как эмалированное. Выкатились первые звезды, сияя пуговичным блеском. Бургомистр, опершись об акацию, мечтательно уставился на них. Акация посылала в воздух мыльный запах. Грубо желтел закат. Земля источала сырость, воздух казался потным. Теплый ветерок скребся в листве с жестяным шумом. Тоска на чужбине!

1945

,

Примечания

1

Karl Baedeker, Grassdeutschland f?r Bahn und Auto, 3 Aufl. Leipzig, 1943, с предисловием рейхсминистра Розенберга: «…и маленький благоухающий Цербст, посреди которого высится дворец Екатерины Великой как цитадель германизма, призванного пасти народы мира…»

2

Теплой воды, пожалуйста! (нем.)

3

Первым посеян был век золотой, не знавший возмездия,

Сам соблюдавший всегда без законов и правду и верность…

(Овидий. «Метаморфозы», кн. 1).

4

Не было страха тогда, ни кар, и слов не читали

Грозных на бронзе…

(Овидий. «Метаморфозы», кн. 1).

5

Жизнеописании (лат.).

6

«Политика и наука» (нем.).

7

Последний довод (лат.).

8

«Черный корпус» (нем.).

9

Сгинут вместе со мной два преступленья – стихи и ошибка… (Овидий.)

10

Свиньи собачьи! Устроили спекуляцию! (нем.)

11

Тевтонской ярости (лат.).