Чрезмерно удлиненный, но относительно тонкий ствол весом… 138 тонн прогибался от собственной тяжести. Его даже пришлось поддерживать стальными тросами. После каждого выстрела он колебался 2—3 минуты. По окончании стрельб даже приходилось снимать его с помощью козловых кранов и выпрямлять.
Под воздействием раскаленных газов, образующихся при сгорании 250-килограммового порохового заряда, трения о стенки ствола снаряда массой 118 килограммов диаметр ствола менялся. Если сразу после изготовления калибр суперпушки был 210 миллиметров, то после стрельб увеличился до 214 миллиметров, поэтому последующие снаряды приходилось делать все толще.
На огневую позицию дальнобойный монстр вывозили на железнодорожной платформе-лафете массой 256 тонн, установленной на 18 парах колес. Они же воспринимали и энергию отдачи. С горизонтальной наводкой особых технических проблем не было. А с вертикальной? В том месте, откуда намеревались обстреливать Париж, немцы скрытно забетонировали площадку. И на этой «подушке» сделали поворотный круг для огромной платформы и смонтированного на ней орудия. Его обслуживало 60 комендоров береговой обороны во главе с адмиралом.
Перед каждым выстрелом одни специалисты сперва тщательно обследовали ствол, снаряд и заряд, другие рассчитывали траекторию с учетом данных метеосводок (направление, скорость ветра). Вылетев из ствола, поднятого на 52°30 относительно горизонта, снаряд через 20 секунд достигал высоты 20 километров, а спустя 90 секунд выходил на вершину траектории – 40 километров. Затем снаряд вновь входил в атмосферу и, разгоняясь, обрушивался на цель со скоростью 922 метра в секунду. Весь полет на расстояние 150 километров он проделывал за 176 секунд.
Первый снаряд упал на площади Республики. Всего по столице Франции немцы выпустили 367 снарядов, при этом треть их попала в пригороды. Погибли 256 парижан, 620 человек были ранены, но цели, поставленной Людендорфом, кайзеровское командование так и не достигло. Наоборот, в июле-августе 1918 года союзники предприняли наступление, поставившее Германию на грань поражения.
Правда, из Парижа уехали несколько сот горожан. Поползли слухи о таинственной суперпушке «Большая Берта», названной так якобы в честь жены А. Круппа. Однако, как уже упоминалось, – «Большой (или „Толстой“) Бертой» именовали короткоствольную, 420-миллиметровую осадную мортиру, которую германская армия использовала при осаде бельгийской крепости Льеж. А по французской столице вели огонь три сверхдальнобойные 210-миллиметровые пушки «Колоссаль». После заключения перемирия с союзниками пушки демонтировали, спрятали их детали и документы.
Тем не менее произведенный эффект привел к тому, что в Первую мировую войну сверхдальнобойные орудия стали разрабатывать и в других странах. До конца войны французские специалисты успели изготовить тяжелое 210-миллиметровое орудие, установленное на многоосном железнодорожном транспортере. Дальность его огня должна была составить не менее 100 километров. Однако эта сверхпушка так и не попала на передовую – она оказалась настолько массивной, что при перевозке ее не выдержал бы ни один мост.
Английские инженеры предпочли калибр 203 миллиметра. Длина ствола английской пушки составляла 122 калибра. Этого было достаточно, чтобы 109-килограммовые снаряды при начальной скорости 1500 метров в секунду пролетали 110—120 километров.
В России еще в 1911 году военный инженер В. Трофимов предложил Главному артиллерийскому управлению проект тяжелого орудия, снаряды которого поднимались бы в стратосферу и поражали цели на дистанции более 100 километров. Однако проект отклонили. Позже, узнав об обстреле Парижа пушками «Колоссаль», В. Трофимов первым объяснил сущность сверхдальней стрельбы, подчеркнув, что есть основания подозревать немецких инженеров в заимствовании его идей, опубликованных еще до войны.
Так или иначе, но сами немцы не забыли о достигнутом успехе и к началу Второй мировой войны разработали и построили еще несколько сверхдальнобойных орудий. Так, в 1942 году при осаде Севастополя гитлеровцы применили кроме прочих орудий и 800-миллиметровую артиллерийскую систему «Дора». Семитонные снаряды этой пушки пробивали 100-сантиметровую броню. Вес орудия превышал 1350 тонн. Установка передвигалась на платформе с 80 колесами. Расчет составляла команда из 450 солдат и офицеров.
Однако 80 снарядов, выпущенных по героическому Севастополю, не оправдали надежд гитлеровского командования. Орудие вскоре перевезли под Ленинград, где началась знаменитая рельсовая война.
Нашим воинам противостоял сильный и опытный противник. Фронт подошел так близко к Ленинграду, что центр города оказался в радиусе действия гитлеровской дивизионной и корпусной артиллерии. Кроме того, немцы постоянно подвозили к передовой орудия большой мощности калибром до 420 миллиметров. В обстрелах участвовали как германские железнодорожные установки (240—380-миллиметровые), так и их трофейные французские аналоги (305—370-миллиметровые). 15 сентября 1941 года Ленинград находился под огнем 18 часов 32 минуты, 17 сентября – 18 часов 33 минуты.
Артиллерия Ленинградского фронта имела дальность стрельбы всего до 20 километров, так что вся тяжесть противоборства легла на моряков и железнодорожников. Подвижность «рельсовых» батарей и разветвленность местного транспортного узла обеспечили широкий маневр орудиям. При необходимости прокладывались и новые пути.
К лету 1942 года батареи научились открывать огонь уже через минуту после обнаружения вспышки орудий противника. Гитлеровцы тоже не дремали: в начале осады они начинали стрельбу только через 20 —25 минут после первых залпов советских пушек с железнодорожных транспортеров, а через год этот промежуток сократился втрое. Но в ответ наша артиллерия ускорила развертывание на огневой позиции и отход с нее. Такого прогресса достигли за счет перехода от последовательного выполнения отдельных операций к параллельному. Делалось все, чтобы обеспечить быстрое движение транспортера по рельсам. В итоге получилась почти 7-кратная экономия (4 минуты вместо штатных 25)! Часто с целью соблюдения маскировки батареи отходили «самоходом».
Открытие огня маскировалось подрывом имитационных взрывпакетов или залпами орудий среднего калибра. Саперы устраивали ложную позицию батареи на 700—900 метров впереди действующей. Первые выстрелы производили с нее, а когда противник, отвечая, «засвечивался», в дело вступал большой калибр.
Подобные тактические «изюминки» приносили неплохие результаты. К 1 октября 1943 года 19-я батарея осуществила 118 выходов на боевые позиции и в 89 случаях подвергалась ответному огню. Немцы выпустили до 1500 снарядов, но ни один транспортер так и не вывели из строя – столь высоким оказалось искусство маскировки! Ну а уже в 1944—1945 годах советские «рельсовые пушки» полностью доминировали. При прорыве блокады Ленинграда зимой 1944-го батареи выпустили по врагу 6798 снарядов. Железнодорожники участвовали в штурме Выборга, обеспечивали десантные операции на островах Финского залива, обстреливали блокированные гарнизоны Мемеля, Либавы и Кенигсберга.
К концу войны бригада железнодорожной артиллерии насчитывала 356-миллиметровых и 305- миллиметровых установок – по 3, 180-миллиметровых и 152-миллиметровых – по 12, 130-миллиметровых –
