до конца войны.
От таких, как он, чудом уцелевших людей и удалось узнать кое-что о подземном ракетном производстве.
«Первые же встречи в Нордхаузене и затем в Бляйхероде с немецкими специалистами дали возможность узнать основные характеристики серийной ракеты А-4, выпускавшейся на подземном заводе и поступавшей оттуда прямо в войсковые части», – отмечает Б. Е. Черток.
Стоимость А-4, несмотря на применение бесплатного труда заключенных, составляла более 300 000 рейхсмарок за штуку! Не считая стоимости наземного оборудования, содержания войсковых частей, топлива и окислителя… Дорогая получилась «игрушка».
Тем не менее в сентябре 1944 года начался обстрел ракетами А-4 Лондона. Налеты «Фау-2» вызывали у англичан большой страх. Ракеты приближались без всякого предостерегающего шума и действовали, как гром среди ясного неба.
Сразу же после боевого применения «Фау-2» англичане повели разведку и затем организовали воздушные налеты на стартовые позиции ракет, которые трудно было замаскировать. Других средств борьбы с этой напастью придумать не удалось.
Тогда немцы перешли к подвижным стартовым площадкам.
Интересно, что 1970-х годах идея использования подвижных железнодорожных ракетных комплексов усиленно разрабатывалась в США для ракет «Миджитмен», а до этого – «Минитмен». В СССР также разрабатывались и использовались варианты стартов межконтинентальных ракет с использованием подвижного состава железных дорог. Но немцы оказались в этом начинании первыми – подвижные железнодорожные старты как средство защиты от воздушных налетов были разработаны ими еще в 1944 году в Пенемюнде.
Ракета А-4 должна была стартовать из простого по конструкции устройства, смонтированного на железнодорожной платформе. В состав подвижного старта включались цистерны со спиртом и жидким кислородом, а также все необходимое для предпусковой проверки и пуска оборудования. Однако довести подвижные старты до возможности боевого использования немцы не успели.
И все же, по данным ответственного за все пункты управления Фау-оружием генерал-лейтенанта войск СС доктора-инженера Каммлера, который командовал «артиллерийским корпусом», в течение сентября 1944 года в день удавалось пустить до 15 ракет. По мере освоения техники эксплуатации ракет удалось сократить цикл предстартовой подготовки. 30 октября стартовало 29 ракет, 26 ноября и 26 декабря число пусков поднималось до рекордной цифры – 33 пуска в день!
Впрочем, в мемуарах о Второй мировой войне нельзя обнаружить упоминания о сколько-нибудь существенных потерях союзников в результате ракетного обстрела. Ракеты оказывали гораздо большее моральное воздействие на мирное население, чем приносили реальный ущерб экономике или вооруженным силам.
По различным данным, 2000 ракет, выпущенных за семь месяцев по Лондону, привели к гибели 2700 человек. Согласитесь, это не так много. Во всяком случае, число сожженных в крематории лагеря «Дора» и уничтоженных при строительстве Пенемюнде и ракетного полигона в Польше, погибших в застенках и казненных антифашистов было куда больше.
Охота за трофеями
Ну а что же делали в эти годы разведки союзников и наша? Советской разведке, дважды разгромленной сначала при Ежове, затем при Берии, еще как-то можно простить неведение о размахе работ в Германии по ракетному вооружению. Но знаменитые западные разведки тоже проглядели тайну, о которой в Германии знали уже десятки тысяч гражданских и военных специалистов. Заказы Пенемюнде и Миттельверка выполнялись многими десятками фирм, разбросанными по всей стране. Экспериментальные пуски ракет в Балтийское море проводились начиная с 1940 года, а на полигоне в Польше – с 1943 года.
Представляется маловероятным, но тем не менее до мая 1943 года ни агентурные донесения, ни сведения от военнопленных, ни авиаразведка и другие виды разведки не приносили достоверной информации об истинных масштабах работ по новому секретному оружию.
Существует правдоподобная легенда о том, что целенаправленные поиски немецкого ракетного оружия начались лишь в мае 1943 года, когда дотошная дешифровщица аэрофотосъемки в Лондоне обнаружила на одном из снимков острова Узедом маленький самолет без кабины летчика. Это был самолет-снаряд типа «Физелер-103», позже названный «Фау-1». Произведенные после этого повторные аэрофотосъемки выявили вскоре «маленькие сигары» – А-4. Только тогда британский Генеральный штаб начал анализировать агентурные данные, поступившие из Франции, Польши, Норвегии, Швеции.
Из них следовало, что в декабре 1943 года следует ожидать обстрела Англии новым оружием – самолетами-снарядами и какими-то огромными ракетами. Аэрофоторазведкой было выявлено уже 138 возможных стартовых площадок на северном побережье Франции и Голландии. Из Франции англичанам были доставлены фотоснимки стартовых площадок и сведения о специальных воинских частях для обслуживания оружия особого назначения.
А ведь еще за три с половиной года до того инженер Кумеров с риском для жизни опустил в почтовый ящик английского посольства в Осло письмо, в котором указывал на существование в Германии подобных разработок. Сколько драгоценного времени было понапрасну упущено!..
Сопоставление всех данных о пока не познанном ракетном оружии со сведениями о работах немцев по «урановому проекту» вызвало опасения у англичан: нет ли связи между этими двумя работами.
Черчилль был полностью информирован о работах американцев над атомной бомбой. Более того, он содействовал отправке в США английских ученых для работы над этой проблемой, чтобы во что бы то ни стало опередить немцев.
Ну а что если эти самолеты-снаряды или обнаруженные на снимках «сигары» связаны с немецкими работами над атомной бомбой?
Медлить далее было опасно. И Черчилль дал согласие на нанесение бомбового удара по Пенемюнде. Была разработана дезориентирующая тактика для английских ВВС. До этого в течение многих недель пилоты англо-американской авиации должны были, возвращаясь после бомбежки Берлина, обязательно пролетать над Узедомом. ПВО острова имела строгий приказ не открывать огня и не поднимать в воздух истребителей, чтобы не привлекать внимание противника к сверхсекретному острову. Так было до 17 августа 1943 года.
Накануне маршал Королевских военно-воздушных сил сэр Артур Траверс Харрис пригласил офицеров,
