1977
***
Путь не дальний, да грязь глубока,
Почва тяжкая – рыжий суглинок.
Как старухи, бредут облака
С полевых бесприютных поминок.
Пьяный ветер забился в поветь,
От дождя потемнели заборы.
Бог не дай никому умереть
Здесь в глухую октябрьскую пору!
Это ж сколько мучений родне!
Грузовик не проедет – на пегой
Разве что – и в объезд по стерне,
Да и то не пройдешь за телегой.
Нет, не дай Бог, не дай никому –
Даже Каину, даже Иуде –
Без того нынче в каждом дому
Затаились притихшие люди.
Не поверишь, что в часе езды
Блеск асфальта и грохот трамваев,
Видя жалкие эти сады
Да осевшие крыши сараев.
Нет! Уж лучше не думать! Молчи!
Недалёко уже и до цели –
До ворчания русской печи,
До ее огневой канители.
Хорошо еще торфа привез!
То-то славно мне будет порою,
Как ударит ноябрьский мороз
И земля загремит под ногою.
То-то будет в душе благодать
От нестрашного сердцу испуга,
Как начнет к Рождеству задувать
По полям сумасбродная вьюга!
1977
***
Прощай мои надежды
На то, чему не сбыться.
Уже не та, что прежде,
По венам кровь струится.
Уже порой не помнишь
Того, что было въяве.
Уже в испуге гонишь
Мечту о громкой славе.
Прощай, друзья былые, –
Под именами теми ж
Мы все давно иные,
И это не изменишь.
Пускай мы не забыли,
Но вспоминать их странно,
Те дни, когда мы пили
Из одного стакана.
Прощай, любовь с надрывом,
Поземкой, сквозняками,
Ночным бессонным дымом
И мокрыми щеками.
Смешна попоек смелость,
Беспутное лукавство –
Теперь дороже трезвость,
И труд, и постоянство.
Прощай, былые строки,
И запахи, и краски –
Пришли иные сроки
И ждут иной развязки.
Уже душа стремится,
Как птица, в край далекий.
Уж в ноги путь ложится
Прямой и одинокий.
1977
***
Где в жизнь прорастает искусства
Жестокий и радостный сад,
Нас губит двусмысленность чувства,
Двоякость, двуликость, разлад.
Мир ясен, покуда не назван,
Но, скрывшись за словом моим,
Он форму срывает – и разом
Становится неуловим.
Напрасно, напрасно, напрасно
К нему имена мы опять,
Как ключ, подбираем – опасно
В неведомое проникать.
Вдруг там, за последнею дверью,
