Поразмыслив, Сонька решила, что входить в храм через центральные ворота в таком виде не стоит, и пробралась внутрь со стороны джунглей, через тайный подземный ход. На дворе было пустынно: все собрались в храме, чтобы провести одну их красивейших ритуальных процедур — «служение светом». Перед изящным барельефом Каа-мы столпились брахманы, самозабвенно распевая ведийские гимны, бормоча мантры и размахивая светильниками. Форма и размер светильников были самыми разнообразными: некоторые свободно помещались на ладони, другие были столь велики, что с ними приходилось управляться вдвоем. Заставляя огни непрестанно кружиться по направлению слева направо, жрецы воздавали хвалу богине любви, просили не оставить храм своей милостью и скорее вернуться вместе с божественным сыном.
Растроганная Сонька утерла слезу, но от воздаяния «милостей» воздержалась: сейчас нужно было позаботиться и о собственном благополучии.
После завершения обряда наступило время культового кормления божества. Ввиду отсутствия живой ипостаси Каа-мы обряд решили по старинке провести перед ее скульптурным изображением. Сонька, наблюдавшая за этим действом из укрытия, сглотнула голодную слюну.
«Черт, культовое кормление — это надолго. Как же мне пробраться на свою половину? Хотя поесть я бы тоже не отказалась. Может, все же явить жрецам свой лик на пару минут?» К сожалению, ей было хорошо известно, что парой минут дело не ограничится: обрадованные брахманы занянчат вернувшуюся богиню до полусмерти, и исчезнуть снова ей будет непросто.
Пространство перед Сонькиным барельефом стадо быстро заполняться разнообразной ритуальной утварью: жертвенными ложечками, мисками и плошками, кастрюлями и сковородками, в которых готовилась предназначенная для богини пища, чарующих форм сосудами для воды...
Не в силах больше выносить это зрелище, Сонька решила рискнуть: улегшись на живот, она по- пластунски стала пробираться в сторону своей комнаты. Брахманы в это время были увлечены сервировкой ритуального стола. Один из них с ловкостью профессионального официанта сворачивал забавные фигурки из салфеток, чтобы в конце обеда предложить их статуе богини. Захваченные этим необыкновенным действом, жрецы не заметили проползающую поблизости богиню живую, и она беспрепятственно добралась до цели своего путешествия.
Личные апартаменты Каа-мы были оформлены в соответствии с ее высоким саном. В свое время Сонька изрядно порастрясла храмовую сокровищницу, устраиваясь на новом месте. Вначале ей остро не хватало таких приятных мелочей, как кондиционер, любимый гидродиванчик или видеопанель во всю стену со стереозвуком. Но со временем Сонька привыкла — кондиционер заменил отряд опахальщиц, гидродиванчик — массажистка с сильными и ловкими пальцами, а все остальное с лихвой компенсировал Брихадаранья, без устали придумывавший для своей богини все новые и новые развлечения. В ностальгическом порыве Сонька обошла всю комнату, любовно провела рукой по резному столику и, обняв расшитую золотом подушку, повалилась на роскошное ложе — как бы то ни было, здесь она провела не худшие восемь лет своей жизни.
Сонька не боялась, что кто-то застанет ее здесь: без особого разрешения никто не смел даже приблизиться к божественным апартаментам. Внимательно перебрав свое добро, она увязала самое ценное в небольшие мешочки и аккуратно спрятала под широким сарафаном. Переодеваться Сонька не стала, ей совершенно не хотелось, чтобы Варька с Гвидоновым узнали о ее походе в храм.
Отворив тяжелую дверь, богиня выглянула наружу. Ритуальный обед закончился, и в центральном святилище храма никого не было.
«Вот и славно, можно считать, я уже в джунглях, — обрадовалась экс-Каа-ма. — Теперь главное — разобраться с этой проклятой машиной времени».
И тут Сонька услышала странный гул. Он приближался, неся с собой несомненную угрозу, — грохот, треск, крики людей вырывались из общего рокочущего фона. Не в силах побороть любопытство, богиня осторожно выглянула на улицу и замерла, сраженная небывалым зрелищем. Перед храмом, разнеся в щепки крепкие ворота, бушевало людское море. Когда Сонька смогла разобрать суть того, что кричали ее бывшие адепты, ей стало не по себе:
— Долой Каа-му! Очистим родную землю от обмана!
Сонька попятилась от узкого оконца, недоумевая, что могло послужить причиной столь резкой перемены в настроении граждан. Сиротливая кучка служителей храма, вставшая на защиту своей богини, была безжалостно смята воинственно настроенными массами. Толпа угрожающе приближалась.
«Это конец», — отчетливо поняла Сонька.
И тут в проломе ворот появились верные «рыжие псы» Каа-мы.
— Ага! — Сонька сжала кулаки. — Сейчас они всем покажут, кто в храме хозяин!
Однако «верные псы» мигом сориентировались в обстановке и, скинув компрометирующие оранжевые одежды, быстренько замотали ими бритые головы на манер чалмы, органично вписавшись в народные массы. Круша все на своем пути, обезумевшая толпа ринулась в храм, лишая Соньку возможности скрыться. Вот уже первые ряды приближаются к святилищу...
Сонька в панике заметалась и кинулась к люку, в недрах которого жертвы «реинкарнации» обретали «последующую жизнь».
— Да это же Каа-ма... Стой, не уйдешь! — исступленно взвыл мускулистый мужик, первым ворвавшийся в сердце храма.
Сонька буквально взлетела на возвышение и, явив миру прощальное чудо, исчезла в черном провале. Почувствовав под ногами опору, она захлопнула крышку люка, замкнув ее тяжелым засовом. Боясь оглянуться, бывшая богиня помчалась вперед по узкому подземному коридору. Вот и просвет. Оказавшись в джунглях, Сонька продолжала бежать и бежать, не останавливаясь, пока, споткнувшись о какую-то корягу, не улетела в овраг. Тяжело дыша, Сонька лежала на мягкой подстилке из листьев и прислушивалась. Кажется, ее никто не преследовал. Золотые изображения оказались для разгневанных адептов привлекательнее живой ипостаси. Проверив, на месте ли увязанные под сарафаном сокровища, бывшая богиня отряхнулась и, неуклюже прихрамывая, пошла к машине времени.
ГЛАВА 19
Варя с Егором без труда отыскали дом Бахадура; уютно расположившийся в тени роскошного сада. С тех пор как они были здесь в последний раз, мало что изменилось — несколько смущали лишь распахнутые настежь ворота. Постучав для приличия в отворенную створку, ребята пошли по выложенной мелкими камнями дорожке. Хозяина не было видно. Возле забора сиротливо ютились клетки со скворцами и попугаями, и обучать их говорению сегодня явно никто не собирался.
Из глубины сада доносились многоголосые рыдания и всхлипывания. Встревожившись, ребята поспешили на звук и с удивлением обнаружили, что вся женская половина дома собралась около резной беседки и дружно хлюпает носами, промокая глаза шелковыми платочками.
— Произошло что-то ужасное, — констатировала Варвара и поспешила к заплаканным женщинам. Егор бросился за ней, чуть не споткнувшись по пути о валяющуюся карусель, почему-то выкорчеванную из земли.
— Мудрые странники! — зашумели женщины, узнав ребят. — Проходите, проходите... Вы, наверное, прослышали о посетившем наш дом горе?
— Нет, мы ничего не знаем, — виновато покачала головой Варвара. — Что случилось?
— Наш отец... — начала старшая сестра Бахадура, но не выдержала и снова разрыдалась.
— Что, еще кого-то клюнул? — осторожно уточнил Егор.
— О нет, что вы! Та глупая и злобная птица, оказывается, вовсе не наш отец.
— Не может быть! В смысле, как вы об этом догадались?
— Так он сам нам сказал.
— Павлин?
— Нет, дядюшка кшатрия.
— Гиббон?!
— Вы не понимаете, — всхлипнула сестра Бахадура. — Отец и почтенный сосед вернулись домой в своем прежнем, человеческом облике...
— Так это они сломали карусель? Сильно же они на вас разозлились. Неужели за неудачную реинкарнацию? Да вы не расстраивайтесь, с каждым может случиться. Я считаю, вашей вины здесь и вовсе
