Туда подходил я или другой заместитель начальника заставы – Самохин Виктор, а потом кто-то из нас вел гостей к самой границе – к тому месту, где было организовано «окно», через которое агент должен был тайно проникнуть на территорию Маньчжурии. Там старший лейтенант прощался с лазутчиком, часа два внимательно наблюдал за происходящим на чужой территории, а потом мы вдвоем возвращались на заставу. Доложив начальнику заставы о проведенной операции, он уезжал в штаб пограничного отряда. Иногда мы, наоборот, ждали прихода агента с сопредельной территории – часами лежа в секрете. Бывали дни, когда мы уходили с границы, так и не встретив разведчика. Когда это случилось впервые, я, видя мрачное лицо Аргунова, предположил:
– Может, он завтра придет. Я ребят предупрежу, чтобы они если нарушителя обнаружат, то поаккуратнее его задерживали.
– Нет, – глухо ответил спутник, – он уже не вернется. Либо его японцы схватили, или он пока еще скрывается от них… Он знает, что «окно» для него только сегодня открыто или через три дня. Не будет он просто так рисковать. Три «ходки» успешных и четвертая… Жалко парня. У него здесь подруга осталась.
– Так зачем он рисковал тогда? – удивленно спросил я.
– Зачем? – машинально переспросил собеседник. – Он родился и вырос здесь. И это не только наша с тобой, но и его Родина. И ради нее мы все трое жизнью рискуем. Ты здесь давно служишь?
– Второй месяц пошел, – гордо заявил я.
– А я уже три года. И много чего повидал. Тишина на границе – она обманчива. Японцы еще с Гражданской войны все пытаются наш Дальний Восток захватить. Силы копят, чтобы на нас напасть. Неясно, правда, где они нанесут первый удар. Вот для этого советские граждане из числа корейцев по заданию штаба нашего погранотряда тайно проникают на территорию Маньчжурии. Хотя и враг не дремлет и сам регулярно засылает к нам шпионов и диверсантов. Обычно корейцев. Их очень много живет по обе стороны границы. И очень сложно понять, кто из них друг, а кто враг…
Комментарий Александра Севера
«Иосиф Сталин решил эту задачу просто. В сентябре 1937 года 172 тысячи этнических корейцев были выселены из приграничных районов Дальнего Востока на новое место жительства, в Среднюю Азию. Это были некоторые районы Казахстана и Ташкентская область Узбекистана. Это мероприятие было проведено на основании совместного постановления Совнаркома и ЦК ВКП(б) № 1428–326 «О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края». Процитируем данный документ:
«Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют:
В целях пресечения проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край провести следующие мероприятия:
1. Предложить Дальневосточному крайкому ВКП(б), крайисполкому и УНКВД Дальневосточного края выселить все корейское население пограничных районов Дальневосточного края: Посьетского, Молотовского, Ханкайского, Хорольского, Черниговского, Спасского, Шмаковского, Постышевского, Бикинского, Вяземского, Хабаровского, Суйфунского, Кировского, Калининского, Лазо, Свободненского, Благовещенского, Тамбовского, Михайловского, Архаринского, Сталинского и Блюхеровского и переселить в Южно-Казахстанскую область, в районы Аральского моря и Балхаша и Узбекскую ССР.
Выселение начать с Посьетского района и прилегающих к Гродеково районов.
2. К выселению приступить немедленно и закончить к 1-му января 1938 года.
3. Подлежащим переселению корейцам разрешить при переселении брать с собой имущество, хозяйственный инвентарь и живность.
4. Возместить переселяемым стоимость оставляемого ими движимого и недвижимого имущества и посевов.
5. Не чинить препятствий переселяемым корейцам к выезду, при желании, за границу, допуская упрощенный порядок перехода границы…
11. Увеличить количество пограничных войск на 3 тысячи человек для уплотнения охраны границы в районах, из которых переселяются корейцы.
12. Разрешить Наркомвнуделу СССР разместить пограничников в освобождаемых помещениях корейцев.
Можно предположить, что решение о проведении депортации было принято весной 1937 года. Именно тогда со страниц советских газет зазвучали обвинения в адрес проживавших на территории Дальнего Востока корейцев. Так, газета «Правда» в номере от 23 марта 1937 года рассказывала о задержании корейцем- колхозником засланного японцами на советскую территорию шпиона-корейца. В статье, в частности, сообщалось:
«Шпион-кореец. Он «работает» на своих хозяев – японцев – не первый год. Самые подлые, кровавые дела поручали ему… Недавно японский жандармский офицер поручил ему разведать, силен ли советский строй на Дальнем Востоке. Шпиону мерещились новые тысячи иен. Он согласился отправиться через границу. Поздней ночью шпион двинулся в путь. Но едва он вступил на советскую землю, как его задержал кореец-колхозник. Испытанное оружие провокатора – национальное родство – дало на этот раз осечку. Шпион просчитался. Корейцы – советские граждане – научились распознавать врага. Советский патриот- кореец доставил куда следует врага своего народа. Человекообразный хищник обезврежен».
Газета «Правда» в номере от 10 июля 1937 года поместила статью «Подрывная работа японской разведки», которая сообщала, что японцы внедряют своих шпионов в корейское национально- освободительное движение и создают фиктивные «революционные корейские организации» для раскола общего национально-революционного фронта корейских трудящихся. «Японская агентура, – говорилось в статье, – создает групповую и фракционную борьбу среди корейских общественных организаций, стремится разложить их изнутри и заодно подготовить материалы для новых вербовок».
Газета «Известия» в номере от 4 сентября 1937 года сообщила о том, как с помощью председателя пограничного корейского колхоза «Борьба» Ким Иксена пограничники задержали переброшенного японцами из Маньчжоу-Го корейца-шпиона.
Понятно удивление автора мемуаров, когда он увидел на территории погранзаставы офицера пограничной разведки, который не появлялся здесь, наверно, полгода. Ведь вместо корейцев в приграничных районах разместили пограничников, которых не перебросишь с разведывательной миссией в оккупированную Японией Маньчжурию. К тому же с апреля 1938 года в пограничных и внутренних войсках, дислоцированных на территории Дальнего Востока, был введен режим повышенной боевой готовности. В Москве, не без оснований, опасались вооруженных провокаций со стороны Японии. Отдельный Дальневосточный военный округ с 1 июня 1938 года был преобразован в Дальневосточный фронт.
Вернемся к рассказу Петра Фролова».
…Через две недели после нашего разговора произошло ЧП – начальник заставы вместе с пятью пограничниками вступил в неравный бой с группой нарушителей и был ранен в ногу. После лечения в госпитале он снова вернулся на нашу заставу.
В первой половине 1938 года Аргунов несколько раз появлялся в зоне ответственности нашей заставы в сопровождении группы вооруженных пистолетами и винтовками китайцев, которые раньше проживали в Маньчжурии и воевали с японцами в составе партизанских отрядов, а теперь перебрались в Советский Союз.
За сутки до появления старшего лейтенанта и «партизан» я получил приказ от начальника заставы организовать «окно» на границе. Когда впервые группа ушла в Маньчжурию, я осторожно поинтересовался у Аргунова, как эти партизаны попали в Советский Союз.
– Бывшие… – поправил он. – Теперь они полноправные советские граждане и выполняют специальные задания командования пограничных войск. Они нам границу будут помогать охранять. – И, увидев недоумение на моем лице, пояснил: – Ловить нарушителей еще до того, как незваные гости появились на нашей территории. Сегодня к вечеру они должны одного такого доставить.
И действительно, «партизаны» вечером привели корейца.
– Агент японской разведки, – сообщил мне Аргунов, выслушав короткий доклад одного из китайцев и
