– Неужели в деле замешаны сокровища? – почему-то шепотом произнес лейтенант Забойный, успевший переместиться из палаты пострадавшего в каморку к старшему следователю.
Это было последнее вразумительное предположение, которое смогли коллективно выработать начальник и подчиненный. Дальнейший смысл беседы мэтра Птенчикова и обгоревшего незнакомца ускользал от их понимания так же, как ускользает вода, просачиваясь сквозь песок. Словно бы никогда и не учили старший следователь и его помощник старотурецкий: нагромождения витиеватых словосочетаний не поддавались расшифровке.
Утомленный невнятностью зрелища, старший следователь начал подумывать о том, что было бы неплохо плеснуть в бокал янтарной жидкости из хранящейся в столе бутыли. К сожалению, ему было отлично известно, что дезинфекция конечностей не оказывает на мыслительный процесс ровным счетом никакого стимулирующего действия, а употребить коньяк для прочистки мозгов как положено – то есть внутрь – на глазах подчиненного не представлялось возможным. Он уже начал изобретать достойный предлог, чтобы отправить лейтенанта Забойного куда-нибудь подальше, но тут случилось неожиданное. Обгоревший вынырнул из гидрофутляра почти по пояс и, рыдая, повис на шее мэтра, украсив его строгий костюм мерцающими потоками регенерирующего раствора. Показатели эмоционального возбуждения пациента зашкалили, датчики зашлись в протяжном вое. Палату тут же наводнили киберсанитары и, решив, что единственно возможным раздражителем для больного является посетитель, категорично выкатили его из палаты вместе со стулом. Вслед Ивану неслись горестные вопли пострадавшего:
– О шайтаны, заковавшие себя в железные щиты! Вы похитили мою душу! Где санкция Всевышнего с подписью и печатью?
В лечебный раствор была пущена мощная струя валерьянки, и спустя несколько минут пациент безвольно обмяк. К Птенчикову, застывшему в луже набежавшего с костюма на пол регенеративного раствора, уже спешили старший следователь и лейтенант:
– Мэтр, вы в порядке? Что произошло?
– Мне кажется, – задумчиво произнес Иван, – этот человек был на грани того, чтобы
– Но о чем вы говорили, мэтр? Вам удалось выяснить, кто он такой?
– И да, и нет, – рассеянно улыбнулся Птенчиков. – Судя по всему, это человек из прошлого. Хотя откуда бы ему в таком случае знать слово «санкция»? Но это все пустяки, муравьи на лесной тропинке. Одно я понял совершенно ясно – мне никогда не попадался
Находясь под впечатлением недавней беседы с обгоревшим незнакомцем, Иван едва не прошел мимо адъютанта, преданно ожидающего его в холле Реабилитационного центра. Услышав звонкое: «Мэтр!», он вздрогнул и закрутил головой, оглядываясь по сторонам, – молодой человек уже мчался ему навстречу, подпрыгивая от нетерпения и забавно взмахивая руками.
– Вот, здесь все, что мне удалось обнаружить по делу о книге, – гордо заявил адъютант, вручая Птенчикову небольшой овальный предмет, переливающийся всеми цветами радуги.
– Что это? – подозрительно покосился на блестящую штуковину Иван и на всякий случай спрятал руки за спину.
– Мэтр, неужели вы никогда не пользовались мемофоном?
– Вы обнаружили его в ИИИ?
– Нет, я купил его в отделе канцтоваров. – Адъютант мучительно покраснел, но все же решил просветить упорно не признающего достижений цивилизации мэтра. – Это устройство запоминает человеческую речь, преобразует ее в цифровой сигнал, а затем выводит на монитор компьютера в виде упорядоченного и отредактированного текста, сопровождаемого соответствующим видеорядом. Очень удобно, не надо тратить время на расшифровку. Все сведения о владельце книги, которые мне удалось собрать, зафиксированы здесь. Дома вы лишь подключите устройство к компьютеру – для него есть специальный порт, затем откроете программу…
Птенчиков глухо застонал – в его избушке не было и намека на высокоорганизованную технику (подключенная к архиву ИИИ книгопечка не в счет: спектр ее возможностей был так же ограничен, как у электроплиты или холодильника образца столетней давности).
– Вам плохо? – забеспокоился адъютант, видя его состояние, и с неожиданной сноровкой попытался привести мэтра в горизонтальное положение, чтобы оказать первую медицинскую помощь. Ивану стоило больших трудов отбрыкаться и убедить не в меру ретивого полицейского в том, что он не собирается расставаться с жизнью прямо сейчас.
– Не бережете вы себя, – обиженно пробормотал адъютант, норовя все же измерить Ивану пульс.
– Лучше расскажите, что вам все-таки удалось узнать? – попросил Птенчиков, стремясь направить энергию своего помощника в конструктивное русло.
– Так я ж говорю – все здесь, – снова завел молодой полицейский, протягивая ему мемофон.
Птенчиков тихо зарычал и прикрыл глаза, собираясь по старой привычке, выработанной годами тренировок по восточным методикам, перейти на диафрагменное дыхание.
– Мэтр? – словно издалека донесся до него озабоченный голос адъютанта. Птенчиков встрепенулся и заставил себя сбросить блаженное оцепенение медитации: отлететь сейчас в Шамбалу будет, по меньшей мере, неприлично.
– А не могли бы вы доложить о ваших открытиях в устной форме? – осведомился он у полицейского.
– Мэтр, но вдруг я упущу что-нибудь важное? – ужаснулся тот. – Или вы, не приведи господь, что- нибудь позабудете?
– Ничего, я запишу на бумажке.
– Но бумага – самый ненадежный хранитель информации!
– Да ну? – ухмыльнулся Иван. – А я полагал, что после недавнего приключения в ИИИ вы уже не будете так склонны доверяться технике. Что, если этот ваш феномом тоже вздумает навести вокруг порядок по собственному усмотрению?
Адъютант вздрогнул и затравленно огляделся по сторонам, словно опасаясь очередного нападения утилизатора. Потом покосился на зажатый в руке прибор, снова содрогнулся и наконец решился расстаться с добытой информацией:
– Как вы знаете со слов администратора ИИИ, в западном крыле здания незадолго до взрыва производились ремонтные работы. Лишенные рабочего места сотрудники были отправлены в ситуативный отпуск, так что единственным человеком, который мог находиться в помещении в это время, был главный маляр, то есть руководитель бригады роботов-маляров. Его имя – Антипов Антип Иннокентьевич. Профессия – художник-реставратор. Судя по всему, именно он забыл в лаборатории книгу.
– Вам удалось с ним увидеться? Он работает в ночную смену? У его маляров сейчас, наверное, аврал…
– Насчет роботов вы правы, но самого Антипова в ИИИ, к сожалению, нет. Закончив плановые работы в западном крыле, он получил гонорар и со всеми распрощался. После взрыва заслужившего отличную репутацию мастера хотели вновь привлечь к ремонту для восстановления поврежденных помещений, но не смогли найти.
– То есть он пропал? – уточнил Иван.
Полицейский растерялся:
– Да нет, я бы не стал этого утверждать. Его особенно и не искали, просто наняли другого маляра, да и дело с концом. Я взял номера его видеофонов – домашний, мобильный и рабочий.
– Очень хорошо! – одобрил Иван.
Адъютант покраснел от удовольствия.
– К сожалению, мобильный временно недоступен, домашний не отвечает, а рабочий… – Парень неожиданно смутился и покраснел еще больше.
– Продолжайте, – подбодрил его мэтр, – вы провели отличную работу.
Адъютант благодарно кивнул.
– По рабочему мне ответил весьма неприятный тип, назвавшийся заведующим реставрационной
