– Но полагаю, что я, как все люди, имею право задуматься о чем-то, что касается меня одного, разве нет?
– Не рискну спорить с этим утверждением.
– Я хочу сказать, Джек, что в последнее время я как бы не распоряжаюсь своей жизнью так…
Внезапно пронзительный крик, крик боли и отчаяния, донесшийся из-за двери, мимо которой они проходили, прервал Дойла.
Заглянув в палату, они увидели, что все кровати в комнате сдвинуты к одной из стен и освободившееся пространство занимает импровизированная карусель – по кругу стояли деревянные лошадки, на которых восседали довольные дети, лечившиеся в госпитале. Три акробата в красных косоворотках кувыркались, крутились колесом, проделывали сальто; красноносый клоун бегал по кругу, забавляя публику. Несколько медсестер тщетно пытались успокоить мальчика, бившегося в истерике. На нем был костюм арлекина из голубых и лиловых ромбов. На вид ему было около десяти лет. Мальчик был совсем лысый, кожа на затылке – в мелких морщинах.
Господи! Это же 'видение' Спайви! Мужчина в красном, лошадки, мальчик в голубом… По телу Дойла пробежала противная дрожь. Спаркс бросился к мальчику, опередив Дойла.
– Че-е-ный ло-д! – пытался произнести мальчик, захлебываясь в крике. Глаза у него закатились, руки судорожно дергались, тело выгнулось дугой.
– Что здесь происходит? – спросил Дойл у старшей медсестры.
– Мы устроили для детей представление, – прерывистым от волнения голосом заговорила она, пытаясь вместе с остальными сестрами удержать и успокоить мальчика. – Он приехал вместе с актерами.
К ним подошел белолицый клоун.
– Что это с ним такое, док? – спросил он скорее раздраженно, чем обеспокоенно.
– Че-е-ный ло-д! Че-е-ный ло-д! – кричал мальчик.
– Что это с ним? – снова спросил клоун.
Дойл уловил исходивший от клоуна слабый запах рома и мяты.
– Отойдите в сторону, пожалуйста, – попросила его сестра.
Пока сестры держали мальчика, Дойл пощупал у него пульс и посмотрел зрачки. Сердце бешено колотилось, зрачки расширились. Пена показалась в уголках рта.
– Черный лорд! Черный лорд! – Теперь слова можно было разобрать.
Клоун снова придвинулся к ним.
– Чего он там бормочет?
– Как его зовут? – обратился Дойл к белолицему клоуну.
– Джоуи.
– Это ваш сын?
– Нет, ученик, – словно оправдываясь, произнес клоун. – Я Большой Роджер, а он – Маленький.
Из-под белого грима на лице клоуна проступили капли пота. Нелепый красный рот застыл в насмешливой и одновременно горькой улыбке.
– С ним прежде случалось такое? – спросил Дойл.
– Нет! В жизни не случалось! – дрожащим голосом выговорил клоун.
Неожиданно Спаркс, словно клещами, ухватил его за шею.
– Говори правду! – шепотом приказал он.
– Однажды, сэр! Всего однажды, недель шесть назад. Мы сидели в Баттерси на железнодорожной станции, закусывали. И прямо посередине обеда он так же вот грохнулся, как сейчас.
– Черный лорд! Черный лорд! – выкрикивал мальчик.
– Держите его крепче, пожалуйста, – попросил Дойл.
И в этот момент мальчик рванулся из рук медсестер и сорвал с головы парик, делавший его лысым. Дети с криками ужаса кинулись врассыпную.
– Держите, держите его! – выкрикнул Дойл.
Под фальшивой кожей оказалась копна белокурых волос. В этот момент медсестра, поддавшись панике, выпустила мальчика, но Спаркс, оттолкнув ее в сторону, подхватил его на руки и отнес в угол, за ширму.
– Быстрее, Дойл, – нетерпеливо позвал Спаркс.
Наклонившись над мальчиком, Дойл тихо, но внятно произнес:
– Джоуи, слушай меня, малыш, слушай. Ты слышишь меня?
Лицо ребенка оставалось неподвижным, но выкрикивать он перестал. Казалось, в его затуманенном сознании прояснилось что-то. Не сопротивляясь, он позволил Дойлу взять его за руки.
– Ты слышишь меня, Джоуи?
Спаркс поправил ширму, как бы отгораживаясь от крика и визга, стоявшего в палате.
– Джоуи, ты меня слышишь, правда? – настойчиво повторял Дойл.
Глаза мальчика закатились, однако он едва заметно кивнул головой.
– Расскажи мне, что ты видишь, Джоуи.
Мальчик облизнул воспаленные, искусанные до крови губы.
– Черный лорд…
– Да, Джоуи. Говори, рассказывай мне.
Чувствовалось, что мальчик успокаивается, его голос звенел как колокольчик, в нем была странная, совсем не детская печаль.
– Черный лорд… ищет проход. Проход в эту сторону. Проход? Спайви Квинс в трансе тоже что-то выкрикивал в этом роде.
– В какую сторону, Джоуи?
– Физическую.
– А где он сейчас?
Джоуи помедлил, его затуманенный взгляд выискивал что-то. Потом он медленно покачал головой.
– Не здесь.
– Что за проход, Джоуи?
– Новое рождение.
– Рождение в физическом мире?
Обессиленный, Джоуи едва кивнул. Дойл обернулся к Спарксу, слушавшему их диалог, полузакрыв глаза.
– Они пытаются помочь 'этому', – прошептал Джоуи.
– Кто пытается помочь?
– Семеро. Семеро. О господи!
– Кто такие эти семеро?
– Они служат… и раньше служили 'этому'.
– Чего они хотят?
– Подготовить проход. Они по эту сторону.
– Кто они, Джоуи? Кто эти семеро?
Джоуи снова замолчал. Потом кивнул.
– Чего хочет 'это'?
– 'Это' хочет занять трон. 'Это' будет властелином… тысячу лет.
Квинс тоже упоминал то ли корону, то ли трон.
– Что такое 'это', Джоуи? Что такое? – пытался вдохнуть энергию в мальчика Дойл, чувствуя, что силы больного тают.
Лицо Джоуи стало белым как мел. Казалось, он пытается проникнуть в глубь чего-то непостижимого. Изо рта сочилась окрашенная кровью слюна, грудь тяжело вздымалась, голос был едва слышен.
– У 'него' много имен. 'Это' существовало всегда. И ждет своего часа по ту сторону. Души питают 'это'… 'Это' питается ими, убивая их, но никогда не насытится… Даже Великая война не насытит 'это'…
Мальчик глубоко вздохнул и широко раскрыл глаза; взгляд был ясным и осознанным. Мальчик смотрел на Дойла, словно стесняясь собственной беспомощности.
– Джоуи! – позвал Дойл.
