оружием.
На месте нашего старого дома устроили автомобильную стоянку, рядом гриль-бар. Остались только бетонные ступеньки, что вели к входной двери, да несколько кусков от алюминиевого навеса.
Шлурманы уехали через несколько лет после смерти Марии. Что сталось с ее плетеным креслом, я не знаю. Зато школа осталась прежней. Я несколько часов сидел в актовом зале. Там всегда стоит тишина. Директор сказал мне, что мистер Брумлей — тот, что застукал меня, когда я записывал на магнитофон объяснения учительницы на уроке по женской гигиене, — выиграл в Атлантик-Сити пятьдесят тысяч долларов и ушел на пенсию.
Все, что делало этот город моим, исчезло. Люди, здания, запахи, звуки. А то, что осталось, мне уже не принадлежит. Я путешествую во времени, ныряю вглубь, выныриваю на поверхность, словно археолог, и надеюсь отыскать разгадки забытых секретов или же путеводители для моих будущих странствий. Но ничего подобного мне найти не удается. Никому не дано удержать прошлое и заглянуть в будущее.
Только кладбище неизменно. Разве что тут прибавилось несколько надгробных камней. Да и трава не такая зеленая. И посетители стали старше. Однако для тех, кто тут покоится, все это не имеет значения. Им открылась единственная настоящая правда. Все, чем мы здесь занимаемся, все наши проблемы, победы, любовь и ненависть, истина и обещания — все преходяще. Это лишь видимость.
А маленькая стеклянная пирамидка, которую я положил на могилу Марии, куда-то подевалась. Надеюсь, тому, кто ее взял, повезет больше, чем нам.
Мой старик выкарабкался, хотя и был на волосок от смерти. У него барахлил сердечный клапан. Сегодня днем он сказал мне, что, когда его выпишут, они с Шамрок продадут типографию и уедут из Филадельфии. Вроде бы он хочет купить какое-нибудь суденышко. Надеюсь, оно хотя бы течь не будет.
Завтра я съезжу туда, где мы бросили в воду прах моей матери. Вряд-ли я еще когда-нибудь сюда вернусь. Больше меня здесь ничто не держит.
Наверное, я тебе никогда не рассказывал, Диана, но в 1970 году мой отец обнаружил на Луне новый кратер. Его назвали Кратер Купера, он на самом краешке темной стороны Луны.
27 сентября, 3 часа дня
Диана, Гражданский Инженерный Корпус представляет собой страшную угрозу духовной жизни нашей страны. Я стою сейчас на берегу огромного болота, заросшего водорослями. А ведь когда-то здесь была маленькая тихая речка, по которой моя мама уплыла в океан. Эти ублюдки соорудили здесь плотину!
20 ноября, 10 часов вечера
Диана, сегодня я получил весточку от отца. Его выписали из больницы. Типографию выставили на торги. Он прислал мне снимок списанного буксира, который продают во Флориде. Похоже, мне не поколебать эпический образ: моего отца проглатывает Белый Кит.
20 ноября, 11 часов вечера
Скучная неделя: одно ограбление банка, один случай вымогательства и одно неудавшееся похищение ребенка. Вчера в Ротари-клубе я держал речь о служебных преступлениях чиновников. Короче говоря, Диана, мне тошно, и я не знаю, как с этим бороться. Холмс нюхал кокаин, но я считаю подобный метод неприемлемым. Мне, как любому сыщику, нужно интересное дело. Что-нибудь, в чем я мог бы себя проверить, проверить свои возможности.
Чтобы я мог подойти к самому краю, за которым пылает пожар, и рискнуть всем, что у меня есть. Пройти по лезвию бритвы. Неужели настоящих, серьезных дел больше не осталось, Диана? Таких, как похищение Линдберга, ограбление Бринкса? Где вы, Джон Диллинджер, профессор Мориарти? Но если бы я действительно искренне надеялся, что такие преступники существуют, я должен был бы снять свой значок, сдать оружие и уйти в отставку. Как говорится, будь поскромнее в своих желаниях, а то мечты исполнятся.
18 февраля 1989 года, 9 часов вечера
Диана, сегодня я получил по почте такое письмо.
Дорогой Куп!
Похоже, последние годы я был не в себе. Мне бы очень хотелось наверстать упущенное, и я думаю, что знаю, как это сделать. Нам предстоит последняя игра, в которой мы проверим свое мастерство. Я, прекрасный учитель, вызывающий всеобщее уважение в этих кошмарных выкрашенных голубой краской — как в общественном туалете — стенах, и ты, подающий надежды, но довольно предсказуемый ученик. Договорились?.. Хорошо.
Довольно скоро я сделаю первый шаг.
Уиндом Эрл.
Что это: бессвязная болтовня сумасшедшего или что-то более зловещее? Боюсь, что вновь задул страшный ветер, Диана, и никто не знает, что останется лежать на земле, когда он стихнет.
20 февраля, 3 часа ночи
Я не могу уснуть, всю ночь просидел, глядя в окно на бухту Сан-Франциско. Диана, если правда, что человек для чего-то живет в определенное время в определенном месте, то зачем я сейчас здесь? Что за исторический момент должен быть связан с моей жизнью? А может, что-то самое важное уже случилось, только я не понял, что мне предоставлялся шанс?
Моя мама, Мария и Каролина… Эти имена были вехами моего пути. Но какая будет следующая веха, какое имя будет на ней написано? Мое собственное? Имя Уиндома Эрла? Или еще какое-нибудь? Диана, как сказал однажды Гручо Маркс: «Гарпо, ты слишком много болтаешь». (Известные американские комики 20- 30-х годов. Гарпо при этом не произносил не слова)
Спокойной ночи, Диана!
24 февраля, 6 часов утра
В штате Вашингтон обнаружен труп, Диана. Молодая женщина, завернутая в полиэтиленовую пленку. Я сейчас еду в маленький городок под названием Твин Пикс.
