острая нужда поприжать, чтобы получить информацию, кого-то из тех, кто подозревается в причастности к группе каких-то оппозиционеров и здесь помощь милиции бесценна: могут задержать с поличным за какое- то прегрешение, либо инсценировать ситуацию с оформлением соответствующими протоколами. Для работы с «клиентом» спецслужбам этого уже достаточно.
Одним словом, органы внутренних дел весьма универсальный, гибкий и в высшей степени эффективный инструмент решения множества задач спецслужб. Воспользоваться же ими можно только при очень доброжелательном отношении со стороны их руководства и сотрудников. Одним наличием и пополнением компромата здесь не обойтись, лучше «работают» искренние, дружеские отношения, подкрепляемые взаимными значимыми услугами, взаимопомощью, которая всегда очень нужна и милиционерам.
Однако безоблачных отношений не бывает: всем желающим не угодишь, не услужишь. Да и услуги спецслужбам надо также оказывать с умом, профессионально, грамотно, просчитывая все возможные негативные последствия: не от всех неприятностей «коллеги» смогут потом защитить. Особенно в случаях, когда задеты интересы влиятельных лиц, столичной знати с их обширными связями. Но в целом выгод у милицейских чинов от дружбы со спецслужбами гораздо больше, чем потерь и неприятностей. Поэтому и сам процесс сотрудничества всегда весьма активен и продуктивен. К тому же дружеские отношения, возникающие у лейтенантов и капитанов милиции и спецслужб, со временем переходят в дружбу уже полковников и генералов. А здесь значимость таких отношений возрастает уже на порядки, цена взаимных услуг так же становится качественно иной. Однако одной из издержек такого сотрудничества является весьма непростая ситуация, постоянно возникающая практически во всех милицейских структурах: посредственные люди в этой среде, как и всюду, чувствуют себя значительно неуверенней и с большей охотой идут на сотрудничество со спецслужбами, надеясь в их лице получить защиту от собственного начальства, когда оно попытается освободить от должности за ошибки или систематически плохую работу. И спецслужбы уже вынужденно хлопочут за таких своих «помощников» и часто добиваются для слабых милицейских сотрудников не только послаблений по службе, но и заметного роста их карьеры.
Чего здесь в итоге оказывается больше: обретений от укрепления госбезопасности или потерь от слабой работы многих сотрудников милиции — судить очень затруднительно. Безусловно, для государства и общества все-таки приоритетней задачи государственной безопасности в сравнении с обеспечением общественного правопорядка.
Нужды в дружбе с работниками прокуратуры у спецслужб несколько иного характера. Хоть во многом и формально, но именно органы прокуратуры осуществляют надзор за законностью действий сотрудников спецслужб. При сплошном формально-бюрократическом исполнении этой функции прокуратура бы банально остановила всю их работу. Потому спецслужбам приходится иногда использовать все свое влияние, чтобы на прокурорский надзор за ними не попадали недалекие, непрофессионально слабо подготовленные, с большим самомнением прокурорские работники. А так же излишне болтливые, малоразборчивые в личных связях. И, конечно, понятливые, предпочитающие рабочее сотрудничество схоластическим спорам, кто процессуально значимей и главней. Как правило, придти к взаимоприемлемому кадровому «консенсусу» с руководителями прокуратуры спецслужбам удается всегда: серьезные люди по пустякам ссорятся очень редко. Ситуацию сильно упрощает то обстоятельство, что по жизни спецслужбам дружить надо с великим множеством милиционеров, полицейских. А вот работников прокуратуры надзирающих за деятельностью спецслужб перечесть труда никакого не составляет.
Да и забот у прокурорских со спецслужбами много не бывает: следствие у госбезопасности лишь по небольшому количеству составов, санкций на применение технических средств по ведущимся уголовным делам тоже не так много. Оперативная же работа в своей основной части в санкциях надзорных инстанций нуждается редко. Органы прокуратуры, как и органы внутренних дел, строго иерархированная структура со специальными званиями и знаками отличий, практически соответствующих армейским воинским званиям. Здесь есть свои «полковники» и «генералы». И любые взаимодействия прокуратур и спецслужб обязательно реализуются всегда на «соответствующем уровне»: к полковнику — прокурору лучше обращаться к полковнику спецслужбы или генералу, но никак не к лейтенанту или капитану. Здесь уважение к существующим нормам субординации — вежливость, только улучшающая климат межличностных служебных отношений.
В сфере действия правоохранительных органов толкование применяемых законов каждым уполномоченным на то лицом к каждому юридическому событию — вещь сугубо индивидуальная, почти неповторимая. Почти всегда — спорная. Здесь есть место и ошибкам, и принятию решений с учетом некоторых личных интересов законоприменителя. Поэтому этика внутрикорпоративных отношений основана во многом на компромиссах и не приветствует публичное обсуждение постоянно возникающих разногласий. В таких условиях всегда есть место диалогу правохранителей с сотрудниками спецслужб без особых отклонений от норм права, нарушений норм служебной этики.
В связи с недавней передачей в России права давать санкции на оперативные мероприятия по прослушиванию помещений, телефонов, на задержания от органов прокуратуры к судам, значимость взаимоотношений спецлужб с судейским сообществом и ранее весьма высокая, ныне многократно возросла. Оптимизировать, сделать респектабельными эти взаимоотношения только на собранном о шероховатостях приватной жизни сведениях и невозможно, и недопустимо. Потому в этой среде, возможно еще в большой в сравнении с другими мере для продуктивного служебного взаимодействия спецслужбам важно как можно больше помогать «коллегам» в решении множества их самых разнообразных проблем как служебного, так и личностно-бытового характера. У члена семьи каждого судьи всегда существует целый набор непростых личных проблем, которые только видоизменяются с возрастом, со временем. Естественно, на условиях взаимности любому судье готовы упреждающе услужить и чиновники исполнительной власти, и милицейские чины, и работники прокуратуры. Но по просьбам руководителей спецслужб такие услуги часто бывают масштабнее и качественнее. Рекомендация же помочь члену судейского сообщества из уст генерала спецслужбы, к примеру, еще очень долго охранительной тенью парит над этим судьей во мнении информированных соратников и коллег по правоохранительному цеху.
Однако, при возникновении серьезных систематических «взаимонепониманий» та же схема начинает работать на угнетение, подавление. И удается это всегда успешнее: чинить неприятности всегда гораздо проще, дешевле, быстрее, желающих помочь это сделать всегда неизмеримо больше. Потому члены всего правоохранительного сообщества блюдут добровольно и практически поголовно одно внутрикорпоративное правило: «Не ссорься без нужды, уступай!». Чтобы своими руками впрок не плодить и без того немалое число недоброжелателей, потенциальных врагов. Эта внутренняя, постоянная психологическая готовность к сотрудничеству очень помогает спецслужбам устанавливать вполне сносные отношения взаимопонимания с судейскими работниками по большинству возникающих проблем. Никто из судий не будет придираться по пустякам к спецслужбам по поводу неубедительности их аргументов для получения санкций на прослушку, слежку и т.п. В мировой практике по этим поводам обоснованно утвердился принцип презумпции правоты спецслужб: пусть лучше вольней будет государственным служащим, нежели подозреваемым в совершении серьезных прегрешений, преступлений. Несправедливости правоохранительной системы по отношению к потенциальным преступникам воспринимаются обществом достаточно спокойно: как часть возмездия государства, разновидность упреждающей кары. А если это касается категорий людей из числа структур организованной преступности, коррумпированных должностных лиц — это тем более справедливо!
Еще одной весьма важной локальной сферой интереса спецслужб является администрация тюрем, следственных изоляторов. Потому как в этой зоне концентрации человеческой беды могут оказаться дети значимых для государства академиков, генералов, высокопоставленных чиновников, интересные для спецслужб иностранцы и иные «перспективные» персонажи. Спецслужбы здесь чувствуют себя особенно
