Есть, однако, вещи и посерьезнее: дети, ближайшие родственники руководителей и сотрудников спецслужб нередко становятся объектами особого внимания зарубежных разведок, структур организованной преступности, специализирующихся на наиболее опасных видах контрабанды.
Учитывая, что высокопоставленные руководители спецслужб ничем не отличаются как родители от таких же высокопоставленных чиновников, крупных собственников, проблема «звездной болезни» их детей чрезвычайно популярна и здесь. Со всеми вытекающими последствиями: утратой здоровья родителей, нередко, карьеры. Бывает и того хуже.
Именно таким, выверенным на других категориях властвующих, путем идет и «управление» спецслужбами со стороны определенных фрагментов социума.
Убедительным свидетельством того, что руководители государства придя к высокой власти, предпочитают видеть во главе «силовых» ведомств лично преданных, глубоко дружески расположенных, хорошо и давно знакомых лиц, является история реформирования служб безопасности СССР. Когда основным способом кардинального изменения руководящего состава всего блока «силовиков» были их реформирования, изменения «структур»: за семидесятилетнюю историю СССР таких «реформ» было около тридцати! Каждая из них сопровождалась кардинальной заменой состава руководителей, а мучительный период выбора кандидатур в очередные руководители превращался в жестокий урок воспитания чувства личной преданности политическому вождю, сопровождался иногда даже состязанием некоторых наиболее честолюбивых претендентов на высшую должность между собой за благосклонность главы государства. Политическим руководителям это нравится практически повсеместно по сию пору.
Замена руководителей спецслужб по весьма простой, не обремененной никакими парламентскими процедурами номенклатурной технологии наряду с положительными сторонами (быстрая смена, практически единоличное решение сокращали время безвластия до минимума) содержала и весьма серьезные издержки, проявившиеся в последние два десятилетия жизни союзного государства. Наиболее существенной из них было насаждение детей высшей политической номенклатуры на руководящие должности многих структур КГБ СССР. С ними пришли многократно превышающие любые приемлемые нормы блат, кумовство, злоупотребление служебным положением, усиленная «неприкосновенность», «неподсудность» внутриведомственным регламентам отпрысков семейного партийного клана. Что не могло не быть замеченным обществом и не сказаться на репутации всей службы государственной безопасности страны, в последние годы получившей устойчивую репутацию охранителя частных интересов кланов высшей политической номенклатуры страны. В более ранние периоды ситуация была иной: спецслужбы присматривали за номенклатурой, внося некоторые коррективы в «подбор, расстановку и воспитание партийных кадров». Что, судя по динамике развития экономики того периода, в целом благоприятно сказывалось на продуктивности аппарата власти и управления страны.
Вообще, мировая практика от веку такова, что главные усилия служб безопасности, разведки, контрразведки государств всегда были направлены на присмотр за собственными многочисленными вельможами, сановниками, высшими чинами. Обоснования очевидны, аксиоматичны:
Предательство воеводы, командующего армией — почти всегда поражение в войне, разграбление страны, демографическая катастрофа.
Монархические, президентские и иные подобные притязания на высшую власть в стране всегда подталкивают неперспективных, но болезненно честолюбивых кандидатов к союзу, обретению впечатляющей помощи даже у непримиримых врагов страны. Что открывает дорогу политическим убийствам, военным путчам. А в случае прихода к высшей власти таких ангажированных противниками политиков, страна стремительно утрачивает все свои геополитические преимущества и скатывается на роль малозначащего сателлита в мировой политике на долгие десятилетия, а то и побольше.
Ущербы по недосмотру спецслужб за собственной элитой могут быть самыми разнообразными в любой из важных сфер жизнедеятельности общества. Масштаб ущербов — только от впечатляющего до сокрушительного.
По качеству человеческого материала, традиционно наполняющего категорию «лучших людей» государства и общества, эту важнейшую социальную прослойку трудно однозначно отнести к действительно лучшим людям. Конечно, таковые там присутствуют в изрядном количестве, но никогда не составляют в ней большинства. По образному и точному определению доктора психологических наук, профессора Санкт- Петербургского государственного университета А.Л. Вассоевича под элитой более справедливо полагать социальную прослойку, претендующую (а в большинстве случаев — и имеющую) на лучшее, что только и есть в современном ей обществе: «Вероятно, более целесообразно, отталкиваясь от французской этимологии, подразумевать под членами элиты тех, кто смог добиться для себя лучшего социального статуса, завоевать в обществе отборное место. Тех же, кто высокого социального статуса на сегодняшний день лишен, но мечтает добиться его, сокрушив или потеснив нынешних обладателей богатства и власти, можно именовать представителями контрэлиты» («Выморочные циклы России», сборник статей, СПб., 2001г., С.6).
Именно такой социальный типаж составляет подавляющую часть всех ныне здравствующих элит, типичный представитель которых неусомнительно, без всяких нравственных переживаний вполне может обменять любой государственный, национальный интерес на личную, клановую прибыль, выгоду — вопрос только в цене. Только одни непрекращающиеся коррупционные скандалы, в которых замешаны высшие должностные лица попеременно всех ведущих стран мира, уже достаточное тому подтверждение. Единственное работающее средство, способное умерять коррупционную прыть элиты — это нормально работающие спецслужбы государства. Сама работа службы безопасности по сбору информации о должностных злоупотреблениях высших политических деятелей весьма рискованна и опасна и для оперативников и для их непосредственных руководителей. Тем более, что в большинстве случаев такая работа обставлена множеством оговорок в официальных документах, инструкциях, без нарушения которых практически ничего невозможно предпринять. А потому инициаторы таких оперативных разработок по меньшей мере, всегда рискует своей карьерой, должностью. Не менее рискованно использование уже добытой информации о совершенных вельможей прегрешениях: с равной степенью вероятности таковая может стать поводом для расформирования соответствующего подразделения службы безопасности, устранения ее руководителей и сотрудников. В практике спецслужб европейских стран, США, в очень рискованных ситуациях прибегают к сложным схемам организации утечек информации в оппозиционные СМИ. Часто этого бывает достаточно, чтобы разрушить карьеру дискредитировавшего себя политика. Этим и ограничиваются. В СССР, да и в нынешней России часто и такой возможности не было и нет: общеизвестен сообщенный бывшим Председателем КГБ СССР Крючковым факт его обращения к Генсеку КПСС Горбачеву с обстоятельной информацией о его ближайшем соратнике Яковлеве как об «агенте влияния» спецслужб США. Известен и результат этого обращения. В нынешней российской действительности и того хуже: моря серьезнейшей дискредитирующей высших должностных лиц информации в электронных и печатных СМИ оставляются практически безо всякой реакции со стороны как правоохранительных органов, так и высших должностных лиц государства. Общеизвестно публично сделанное бывшим руководителем Федеральной службы охраны генералом Коржаковым заявление о том, что его доклады о фактах коррупции, злоупотреблений служебным положением рядом правительственных чиновников, губернаторов вызывали только глубокое раздражение бывшего главы государства. В России до сих пор не выработана эффективно работающая процедура разбирательств с должностными лицами, на которых от спецслужб (хотя бы!) поступила достоверная информация о совершенных актах коррупции.
