расслабляется лицо Грегора.
Он сжал мою ладонь, и я поразилась, ощутив вибрацию в ней, когда его кровь смешалась с моей.
Шестеро мужчин разразились приветственными криками. Они обнимали Грегора и целовали его в щеки, потом проделали то же со мной. Он тоже улыбался, не выпуская моей руки, в его глазах разгорались изумрудные точки.
— Хватит, mes amis, — остановил он их. — Этьен, Марсель, Люциус, известите всех о нашем союзе. Франсуа, Тома, следите за вестибюлем. Бернар, ты остаешься на этом этаже.
Они немедленно вышли, и Грегор повернулся ко мне. Я попятилась.
— М-моя рука… — с запинкой выговорила я. — Надо бы перевязать.
— Не нужно, — перебил он. — Она зажила, Кэтрин, и не заговаривай мне зубы.
В его голосе слышался такой голод, что я похолодела. А он уже сбросил ботинки и снимал рубашку. И двинулся ко мне, перешагнув через свои брюки, оставшись голым.
Он был большой, все тело до самых пят мускулистое. И все напряжено. Увидев это, я упала бы, не поймай он меня. Он подхватил меня на руки, шагнул в спальню и всем телом прижал к кровати.
Я попробовала вывернуться из-под него, но он меня остановил.
— Не ерзай, chérie, — велел он, расстегивая на мне платье. — Ты же знаешь, ты теперь моя, так что ты брыкаешься?
— Нельзя ли нам, э-э-э, подождать немножко?
— Ждать? — Он как будто впервые услышал это слово. — Ты хочешь отказать мне в брачную ночь?
Казалось, он вот-вот взорвется.
— Я правда нервничаю, — призналась я.
Его ладонь погладила мне бок, одним бедром он прижимал мне ноги. Рядом с ним я казалась совсем крошечной. Господи, какой он большой!
— Естественно, перед первым разом ты нервничаешь. Расслабься, ma femme.
Он был так силен, что мне ничего другого и не оставалось. Я кивнула, закрыла глаза и постаралась расслабиться. Грегор опять целовал меня, расстегивая оставшиеся пуговицы. Скоро я почувствовала, что он совсем стянул с меня платье.
— Красивая, — прошептал он, проводя рукой по животу и накрывая грудь.
Я дрожала, чувствуя себя беззащитной, как никогда.
Вдруг Грегор громко выругался и вскочил на ноги. Я моргнула и с криком откатилась. В открытую дверь спальни входили двое. Один излучал такую силу, что я задохнулась.
— Глупое дитя, — сказал похожий на иностранца незнакомец.
Я подумала было, что он обращается ко мне, но тот смотрел на Грегора, будто меня здесь и не было.
— Менчерес, — с вызовом проговорил Грегор, — ты опоздал.
Вампир покачал головой. Я тем временем барахталась, пытаясь прикрыться.
— Грегор, ты вмешиваешься в дело, которое тебя не касается.
— Ты занимаешься этим постоянно, — огрызнулся Грегор.
— Я пользуюсь Провидением, чтобы предотвратить смерть, а не для приобретения новой силы. Ты знал, что поступаешь дурно, иначе не таился бы так.
— Она нужна тебе затем же, зачем и мне, но она теперь моя. Я связал ее с собой. — Грегор выдернул меня из угла, куда я забилась. — Видишь кровь у нее на руке? И на горле у нее моя метка.
Второй вампир зашел в ванную и вернулся с халатом. Он подал мне одежду и впервые с тех пор, как вошел в комнату, заговорил:
— Вот, накинь.
Я осталась в одном лифчике и трусиках и рада была чем-то прикрыться, но Грегор отшвырнул халат через всю комнату.
— Она останется как есть перед человеком, который хочет принести ее в жертву своему кровожадному развратному отродью.
Я догадывалась, что перед нами союзники охотившегося за мной вампира, но, когда этот факт подтвердился, мне стало совсем худо.
— Не делайте этого, — лихорадочно забормотала я. — Я хочу остаться с Грегором. Почему вы не оставите нас в покое?!
Я вцепилась в плечо Грегора, уставившись в два непроницаемых лица. Грегор бросил на них победный взгляд:
— Она собственными устами подтвердила свои намерения. Она теперь моя жена, и тебе этого не изменить.
Меня отшвырнуло назад, на кровать, ударом силы. Минуту в полубеспамятстве я думала, что удар обращен на меня. Но вид Грегора, боровшегося с невидимыми узами, объяснил, кто был его целью. Грегор двигался неестественно, словно в замедленной съемке. И наконец совсем замер.
— Что вы с ним сделали? — в ужасе прошептала я.
Менчерес протянул ладонь к Грегору. Я не видела потока выплеснувшейся из нее энергии, но почувствовала ее как удар молнии. Грегор не мог даже говорить как следует.
— Ты будешь наказан за вмешательство, — сказал Менчерес. — Ее вернут домой. Ты проиграл, Грегор. Она не для тебя предназначена.
— Полная чушь! — взорвалась я. — Не собираюсь превращаться в какую-то кровожадную девку, и если когда-нибудь встречу того убийцу, Кости, то убью его или себя. Лучше быть покойницей, чем игрушкой психованного кровопийцы.
Вдруг преисполнившись решимости, я метнулась в соседнюю комнату. Оба незнакомца смотрели на меня с любопытством, но изменились в лице, когда я схватила серебряный ножик, которым недавно пользовался Грегор, и приставила его к своему горлу.
— Если кто-то из вас двинется с места, вскрою себе сонную артерию, — предупредила я.
Те двое переглянулись. Я многозначительно прижала нож к коже. Я не блефовала. «Он убьет твоих родных, чтобы тебе не на кого было опереться, кроме него», — говорил Грегор об этом Кости. Не убьет, пока я могу что-то сделать.
И вдруг мою руку словно окатили жидким азотом. И мои ноги, и вторую руку. Мне еще повиновались только шея, голова и туловище. Я застыла как пень. Могла дышать, говорить — и только. Менчерес подошел ко мне, и я в него плюнула, раз больше ничего не могла. Он вынул нож из моих парализованных пальцев.
— Видел? — обратился он к Грегору. — Ты можешь увезти ее из дому, отравить ее мысли ложью, убедить ее, что ты — ее спаситель, попытаться полностью ею завладеть… но внутри она остается той же. Что она делает при угрозе? Хватается за нож. Вот мое доказательство, Грегор. Твои — так же пусты, как твои намерения.
— Я тебя ненавижу, — сплюнула я. — Можешь отправить меня домой, но я знаю правду. И моя мать знает. Мы сбежим от вас с Кости.
Менчерес глядел задумчиво:
— Я тебе верю…
— Ты… не можешь… — выдавил из себя Грегор. Менчерес с интересом глянул на него и прищелкнул пальцами. Как будто снова включил ему голос. — Ты не можешь манипулировать ее мыслями, — объявил тот, бросая слова с диким торжеством. — Я пробовал, но с ее происхождением это невозможно. Она ни за что меня не забудет.
Манипулировать моими мыслями? Грегор пробовал?
Менчерес поцокал языком:
— Если ты чего-то не умеешь, это не значит, что такое невозможно.
Он отвернулся от Грегора. Новый щелчок пальцев оборвал его протестующий вопль. Теперь Менчерес оглядел меня как неоконченную работу.
— Не тронь меня, — прошипела я.
Его угольные глаза уставились в мои. На мгновение мне померещилось в них сочувствие. Потом он
