Загадка крещения Руси

привязанность социальных верхов, в том числе и киевских, к языческим традициям и нравам — даже в княжеской среде XI–XIII веков цепко держался культ рода и земли.

Все это, вместе взятое, указывает на узость социальной базы христианства в древнерусском обществе. Не имело оно поначалу и прочной политической основы. Общевосточнославянский межплеменной союз, для реанимации которого было принято в Киеве христианство, неудержимо рушился, и на смену ему пришли городские волости, города-государства^{51}. Прежде чем слиться в единое могучее государство во главе с Москвой, Русь должна была пережить стадию автономных общественных союзов, принявших форму городов-государств, что означало новый, прогрессивный шаг в ее историческом развитии. Этой форме политической организации вполне соответствовало язычество, которое в рассматриваемое время еще не исчерпало своих социальных и политических возможностей. Поэтому христианство, привившееся к городским волостям, подверглось во многих отношениях языческому переосмыслению и напоминало собой подобие гибрида с ясно выраженной примесью язычества.

Таким образом, с точки зрения поступательного развития Руси введение христианства в конце X столетия являлось в некотором роде опережением событий. Не имея под собой твердой социальной почвы и ближайшей политической перспективы, оно скользило по поверхности древнерусского общества и значительно позднее (в XIV–XV веках, когда завершилось формирование классов) превратилось в орудие классового господства, а также в рычаг объединения русских земель вокруг Москвы.

Играя в момент крещения консервативную социально-политическую роль, христианство вскоре оказало и положительное воздействие на некоторые стороны древнерусской жизни, облегчив налаживание связей Руси с Византией, христианскими странами Центральной и Западной Европы, способствуя росту культуры, формированию древнерусской народности. Однако нет никаких оснований рассматривать церковь как ускоритель феодализации Древней Руси, а христианство — как классовую идеологию, освещавшую феодальное угнетение. Церковь в Византии отнюдь не была зрелым феодальным институтом, поскольку во времена Владимирова крещения феодальные отношения там находились еще в стадии становления. На Руси церковь встретилась с доклассовым обществом, к которому ей пришлось приспосабливаться.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: Покровский М. Н. Избр. произв. М., 1967. Кн. 3. С. 36, 37.

² Цит. по: Против фальсификации народного прошлого. М.-Л., 1937. С. 4.

³ См. там же. С. 12, 13.

⁴ Цит. по: К изучению истории. М., 1938. С. 38.

⁵ См.: Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953. С. 475–478.

⁶ Тихомиров М. Н. Древняя Русь. М., 1975. С. 261.

⁷ Толочко П. П. Древний Киев. Киев, 1983. С. 236.

⁸ Пашуто В. Научный историзм и содружество муз // Коммунист. 1984. № 5. С. 86–87.

⁹ Клибанов А., Митрохин Л. История и религия // Коммунист. 1987. № 12. С. 96.

¹⁰ Раушенбах Б. Сквозь глубь веков // Коммунист. 1987. № 12. С. 99, 101, 105.

¹¹ Никитин В. А. Православие в Киевской Руси // ЖМП. 1983. № 1. С. 12–13.

¹² Никитин В. А. Слава и щит Руси // Богословские труды. Сб. 25. М., 1984. С. 282–283; См. также: История Киева. Т. 1. Древний и средневековый Киев. Киев, 1982. С. 126.

¹³ ПВЛ. М.-Л., 1950. Ч. 1. С. 56.

¹⁴ См.: Аничков Е. В. Язычество и Древняя Русь. СПб., 1914. С. 320, 359,

¹⁵ Греков Б. Д. Указ. соч. С. 476.

¹⁶ Новгородская первая летопись. М.-Л., 1950. С. 128. Далее — НПЛ.

¹⁷ ПВЛ. Ч. 1. С. 58.

¹⁸ ПВЛ.Ч. 1. С. 257–272.

¹⁹ Голубицкий Е. Е. История русской церкви. Т. 1, первая половина тома. М., 1880. С. 97–98.