Тяжеленные капли с сосулек под крышей.
Висят высоко голубые сосульки. И с них, как из краников, капли сыплются — целый душ!
Голубям что — они большие. Толкутся себе, вертятся, купаются — рады живой воде.
А воробьишкам душ не под силу: того и гляди с ног сшибёт и покалечит.
Взлетели воробьи на ветки. Стали клювами перышки перебирать да пересчитывать: все ли целы?
Который по носу получил, — нахохлился.
Но ненадолго. Чего хохлиться, — весна идёт!
Спать пора
Вечер, я уж палатку собрался ставить, как на сухую вершину, прямо над головой, взлетел сумеречный чёрный дрозд и стал высвистывать свои песни. И так тихо вокруг, что слышно, как между свистами дрозд прищёлкивает не то язычком, не то клювом.
Неуклюжий тяжёлый сарыч с шумом ввалился в густую вершину, вцепился в сук, потоптался на нём, переминаясь с лапы на лапу, сложил крылья, да и затих.
Форель в ручье, чуть шевеля плавничками, зашла за камень и опустилась брюшком на дно.
Все устраивались на ночлег.
Какие-то жучки мохнатые вповалку завалились спать в цветочных венчиках среди лепестков.
Лёг и я, просто так, без затей, прямо под деревом. Ну её, палатку, буду спать, как все.
Берёста
Заспорили два брата-охотника: кто ловчее? Надел один из них лыжи, забрал ружьё и топор и побежал в лес. Час проходит, другой проходит, бежит охотник назад и говорит:
— Нашёл я, братушка, в лесу спящего лося. И так сумел тихо к нему подойти, что лось и ухом не повёл. Положил я лосю на спину кусок берёсты со своим знаком. Ловчее этого никому не сделать! А если не веришь, — проверь: лось и сейчас там спит.
Ничего брат ему не ответил. Молча лыжи надел и побежал по его следам.
Час проходит, другой проходит — бежит второй брат назад. Ни слова не говоря, протягивает брату берёсту, ту самую, которую тот лосю на спину положил!
— А лось, — говорит, — и сейчас там спит!
Ничего не скажешь, ловкие братья-охотники.
Но и фотоохотник не лыком шит.
Надел фотоохотник лыжи, забрал аппарат — побежал в лес. Час бежит, другой бежит — видит: лось на снегу спит. И тоже так сумел подкрасться, что лось и ухом не повёл. Хоть берёсту на спину клади! Не ударил лицом в грязь.
Но охотники фотоохотнику не верят: берёсту-то не положил! Как теперь проверить?
— А у меня снимок есть! — говорит фотоохотник.
И верно: на снимке лес, в лесу лось. Лежит на снегу и дремлет.
Снимок не берёста: хочешь не хочешь — поверишь.
Вот он — снимок; смотрите хоть все.
А берёсту кто видел?
Может, и не было никакой берёсты.
Айболитовцы
Айболитовцы — это лесная «скорая помощь». Нет у них ни телефонов, ни машин, но зато есть быстрые ноги, зоркие глаза и умелые добрые руки. Айболитовцы не ждут, когда больные придут на приём. Они — врачи на дому. А дом — весь лес.
Врачи-разведчики с утра на ногах. В лесу немало больных. Одним надо оказать помощь на месте, других нужно забрать домой.
У каждого больного — своя история болезни.
Вынут изо рта у собаки. Придавить не успела, но всего обмусолила. Помощь оказана на месте происшествия: обмыли тёплой водой, высушили на солнце, накормили червяками и отпустили. Собаку Бобика взяли на поводок.
Тот самый Бобик, который по глупости чуть не проглотил дроздёнка. Он привык совать свой нос куда не положено. Сунул нос под валежину и наткнулся на гадюку. Нос стал как чемодан. Мы выдавили из ранки кровь, промыли марганцовкой. Уложили Бобика в тень. Два дня он не вставал, скулил и тёр укус лапой. На третий день опухоль спала и Бобик завилял хвостом.
Найден под проводами со сломанным крылом. Взят на излечение домой. Рана присыпана стрептоцидом, на крыло наложен лубок. Прописана диета: рубленое яйцо три раза в день по чайной ложке.
Найден на улице: не мог ни ходить, ни летать. Кто-то обмотал ему лапки нитками, а к хвосту привязал верёвку. Нитки впились в кожу — и лапки опухли. Назначены тёплые ванны и растирания вазелином.
Много разных больных: белки, ежи, лосята, утята, куличата, летучие мыши.
Сейчас все они здоровы и веселы. Веселы, здоровы и доктора — юннаты-айболитовцы.
Зазнайка
На голом сучке, чуть повыше зелёных лопухов, похожих на ослиные уши, сидит совёнок. Очень важно сидит, хотя со стороны похож на клок простой овечьей шерсти. Только с глазами. Большущими, блестящими, оранжевыми. И очень глупыми. И так он глазами своими хлопает, что всем сразу видно: балда! Но пыжится выглядеть взрослым. Наверное, ещё и думает про себя:
«Когти на лапах загнулись — по сучкам лазать смогу».
«Крылья уже оперились — захочу и полечу».
«Клюв окостенел, как щёлкну — так всех напугаю. Голыми руками меня не возьмёшь!»
И так нам захотелось этого зазнайку именно голыми руками взять! Думали, думали и додумались. Он тут целыми днями один сидит. И скучно ему, наверное, одному. И похвастаться не перед кем и не на кого поглазеть…
Я приседаю па корточки и строю совёнку рожу. Подмигиваю, показываю язык. Покачиваю головой: посмотрите, какой большущий совёнок! Моё почтение, мудрейший из мудрых!
