Россия. Погружение в бездну

подчеркивал, что был не полностью информирован о том, что произошло в Тбилиси. Но почему же тогда за все эти годы он не принял бывшего первого секретаря бывшей теперь компартии Грузии, не попытался со мной связаться, предпочитая общаться только через Болдина? Или его вполне удовлетворили объяснения ближайшего окружения?».

(Патиашвили Д. Тбилиси. 9 апреля 1989 года//Известия. 1991, 16 сентября)

А вот свидетельство В. И. Болдина, человека из ближайшего горбачевского окружения, называемого Д. И. Патиашвили:

«Уже после событий в столице Грузии я узнал некоторые их подробности от бывшего первого секретаря Компартии Грузии Д. И. Патиашвили. Он прилетел в Москву и искал встречи с М. С. Горбачевым, с которым был в хороших отношениях. Два дня он упорно сидел в приемной генсека, ожидая беседы, но Горбачев избегал с ним встречи. Патиашвили было сказано ожидать в гостинице вызова. Но как я понял М. С. Горбачева, он не хотел этой неприятной встречи, всячески ее оттягивал. А потом и вовсе попросил меня встретиться с Д. И. Патиашвили и узнать, что он хочет… Многие нежелательные встречи, неприятные сообщения генсек перекладывал на кого — нибудь другого. Так случилось и в тбилисском деле. Расхлебывали его Е. К. Лигачёв, Г. П. Разумовский, военные. А беседу с Д. И. Патиашвили генсек возложил на меня, хотя это было более чем нелогично. Удивлен был и Патиашвили. Факт отказа от встречи свидетельствовал, что Горбачев все знал, но не хотел иметь свидетеля этой информации»

(Болдин В. И. Крушение пьедестала… С. 347–348))

Вероятно, Горбачёва ждали, чтобы окончательно определиться. Посовещавшись в аэропорту со встречавшими, он спокойно поехал на дачу отдыхать, а другой участник встречи Е. Лигачёв «скоропалительно», по выражению А. А. Собчака, ушел в отпуск (Собчак А. А. Тбилисский излом… С. 42). Так бывает, когда трудное решение принято, груз с души снят и, следовательно, можно расслабиться. А дело взяли в руки лица, находившиеся «за кадром» и направлявшие события так, как того требовал сценарий ликвидации великой Державы.

По — видимому, генерал И. Н. Родионов и партийное руководство Грузии поддались тем, кто толкал их на кровавое дело. Если это было бы по — другому, т. е. ответственность за произошедшее 9 апреля у Дома правительства целиком лежала на Родионове и грузинских руководителях, то им пришлось бы серьезно отвечать за содеянное, тем более что шум вокруг тбилисских событий был поднят колоссальный. Но они, как говорится, «вышли сухими из воды». Военные же получили повышения по службе. Генерала Родионова вскоре назначили на важную и престижную должность начальника Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Совершенно очевидно, что это назначение не могло произойти без согласия Горбачева — Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами Советского Союза. Кажется, Верховный был доволен Родионовым (А. И. Лебедь видит в назначении Родионова на должность начальника Академии Генерального штаба косвенное признание беспочвенности обвинений в его адрес:

«Позднее М. С. Горбачев и иже с ним косвенно признали нелепость навешанных на генерала обвинений, назначив его начальником Академии Генерального штаба, но значительно позднее и именно косвенно»

(Лебедь А. И. За Державу обидно… С. 217)

Мы все — таки полагаем, что здесь главным образом было поощрение генерала, угодившего высшему начальству.). Это еще раз подтверждает нашу догадку о том, что Горбачёв знал, чем завершатся события в Тбилиси.

Любопытно и другое: Родионов не вызывал неприятия и со стороны президента — демократа Б. Н. Ельцина, который дал ему портфель министра обороны в правительстве В. С. Черномырдина, и только разногласия с президентом, возникшие в процессе работы, положили конец его министерской, а заодно и военной карьере.

На повышение пошел и генерал Самсонов, ставший командующим Ленинградским военным округом, что опять — таки не могло произойти, минуя Горбачева. При Ельцине он стал начальником Генерального штаба Вооруженных Сил РФ. Все эти повышения очень красноречивы. Кстати, на это обратил внимание и Д. И. Патиашвили, который в интервью корреспонденту газеты «Известия» говорил:

«Но как получилось, что те, кто непосредственно и гораздо глубже нас был причастен к событиям, неожиданно «пошли в гору», получили новые чины, восседают в теплых креслах, улыбаются с телеэкранов?»

Патиашвили Д. Тбилиси. 9 апреля 1989

Представляет интерес поведение во время тбилисских событий второго секретаря ЦК Компартии Грузии Б. В. Никольского и, конечно, его дальнейшая судьба. В составе высших функционеров в Грузии Никольский зарекомендовал себя сторонником решительных действий с применением военной силы. И тут следует вспомнить, что второй секретарь ЦК любой союзной республики выступал прежде всего как представитель Москвы в республиканском партийном руководстве. Через него в первую очередь осуществлялось влияние ЦК КПСС на местах. Он был своего рода «оком» Москвы на периферии, блюстителем её интересов и потому тесно связан с ней. Отсюда возникает вопрос: не формировалось ли желание Никольского использовать армию в Тбилиси под воздействием определенных московских кругов?..

Б. В. Никольскому, как известно, принадлежит инициатива демонстрации военной силы — прохождения танков и БТР по улицам Тбилиси, которая лишь обострила ситуацию (Шеварднадзе Э. — Мой выбор… С. 73, 321), ускорив кровавую развязку (По словам А. А. Собчака,

«подобные демонстрации военной техники были одновременно также проведены в ряде городов Прибалтики, нетрудно догадаться, откуда шла инициатива и соответствующие, по — видимому, телефонные распоряжения»

(Собчак А. А. Тбилисский излом… С. 123))

И вот Никольского, когда он после событий 9 апреля был освобожден от обязанностей второго секретаря ЦК Компартии Грузии, трудоустроили в должности председателя Плановой комиссии Москвы, а потом посадили в кресло одного из руководителей московского правительства. Москва уже тогда была гнездом российских демократов. Никольский верно служил им. В дни августовского «путча» он показал свое демократическое нутро. Собчак пишет:

«Борис Никольский, по свидетельству Г. X. Попова, Ю. М. Лужкова и других руководителей Москвы, вел себя безупречно — трое суток не покидал своего поста, сделал все от него зависящее для поражения путчистов»

Собчак А. А. Тбилисский излом… С. 73

Таким образом, недавнее кровавое прошлое Родионова и Никольского ничуть не смущало демократов, и они пользовались их расположением. Этот факт, безусловно, знаменателен…

В кровавом исходе тбилисских событий были заинтересованы не только те, кто на самом верху вел тайную разрушительную работу против СССР, но и представители грузинской оппозиции. Укоряя генерала Родионова, отдавшего приказ вытеснить с площади митингующих, А. А. Собчак замечает:

«Жаль только, что он не пригляделся к площади повнимательней. И не увидел, кто на ней митингует. Мальчишки и девчонки! Да, они кричали и говорили вещи, для слуха генерала и коммуниста непривычные,