— Что-то здесь народу много.
— В смысле? — уточнила Венедис.
— В прямом, — сказал, как отрезал.
— А чего дальше под землей не пошли? — Старьевщик, уже настроившийся на мрачный коридор, чувствовал себя уязвимым со всех сторон.
Сражаться с Драконом на открытом пространстве казалось более опасным.
— Там идти больше некуда — направление к бывшим стартовым комплексам Тополя, отутюжено все так, что до сих пор, наверное, фонит.
Ни Вик, ни Венди, ни тем более Килим толком не поняли, что сказал Убийца. Наверное, этого он и добивался. Не вдаваясь в комментарии, он повел группу широкими зигзагами, по пути проверяя силки и капканы, коих по лесу было разбросано множество.
Глядя на зубастые челюсти железных ловушек, механист засомневался — уж не на человека ли охотятся в этой глуши? Но нет, через некоторое время целенаправленных плутаний спутники набрели на оленя, попавшегося на подрезь — закрепленную в примитивном спусковом механизме жердь со стальными лезвиями. Животное еще кое-как дышало, в застывающих, но еще живых черных глазах отражались деревья и небо. Убийца достал из-за голенища небольшой нож, однако его опередил Килим.
— Э-э, погоди. — Вогул опустился на корточки и положил ладонь на морду оленя. — Не я убил, иди в свое место и скорее возвращайся, прости нас.
Животное не шелохнулось, но даже Вик почувствовал, как дух олений откочевал на высокогорные пастбища — где сочная трава, никакого гнуса и всегда лето. Ну, или что-то в этом роде. Издох, короче. А Килим ковырнул своим ножом оленьи глаза-бусины, положил в сторону и присыпал снегом:
— Теперь из них новые олененки родятся.
Глаза и впрямь походили на громадные черные рыбьи икрины.
— Как скажешь, — пожал плечами Убийца, легко, с противным треском обломил рога, чтобы не мешали, стянул ноги бечевкой и забросил тело оленя на плечо, как котомку.
Килим только покачал головой:
— Не уважаешь Смерть.
Венедис отвела взгляд, а Вик подивился — рога хрустнули, как сухие ветки, да и туша, поди, весила под полтора центнера.
С этого момента блуждания по тайге закончились — Убийца, никуда не сворачивая, направился на север. Поразмышляв несколько километров, он вдруг ответил Килиму:
— Я ее когда-то любил. Привлекательная сучка.
То, что речь идет о Смерти, дошло не сразу. Никто тогда и не подумал принимать его слова буквально. С другой стороны — чего еще можно ожидать от Убийцы? Но, когда Венедис где-то после полудня обратилась к нему именно так — «Убийца», хозяин хоть и игнорировал вопрос по своему обыкновению, но кое-какой информацией поделился:
— Богдан.
С ударением на «о». Симпатичное имя — оценил Старьевщик — и редкое. Не каждый в нынешние времена рискнул бы назвать ребенка «данным богом». Вообще оказалось, что с Убийцей Богданом можно общаться на любые темы — надо только запастись терпением и изощренно формулировать вопросы. Так, через час механист узнал, что Рокот, к комплексу которого они идут, — это Носитель. После — что площадки Рокота единственные более-менее уцелевшие после Отработки. Что здесь неподалеку были еще корпуса Молнии, Циклона и Ангары. А шахтам Тополя досталось так, что открылся Разлом и оттуда теперь шпарят гейзеры. Скорее интуитивно Старьевщик догадался — где-то там, на выходе пара, установлен турбогенератор, и вот как раз от него тянется силовой кабель прямиком в дом Богдана.
А потом они вроде бы пришли.
В возникшие посреди тайги земли Рокота. Выщербленные стены ангаров с продавленными крышами и торчащими изнутри верхушками сосен, громадные капониры, которые вросли в землю и уже ничем не отличались от обыкновенных лесистых холмов, — Вику всегда нравилось угадывать в настырном однообразии природы грустную непреклонность великой цивилизации.
Найдется сейчас хоть один рукотворный объект, способный пережить такую Войну и простоять после этого несколько веков? Сомнительно — силой мысли не скрепишь кирпичи на тысячу лет. Жалко оно все как-то. Это же место казалось безжизненным, но величественно дерзким — в нем виделось истинное Прошлое. Даже километровые рытвины, не заживающие до сих пор на близлежащих землях Тополя, дышали, наверное, подвластной когда-то мощью.
Убийца красотами древних руин не упивался, а бодро, невзирая на тушу через плечо, шел известным ему маршрутом. Следы зверья, а уж тем более легендарных существ вроде Дракона, отчего-то не встречались. Убийца шел, невзначай сбивая снег с еловых ветвей, а механисту вдруг подумалось, что эта их охота с дохлым безглазым оленем вместо наживки может оказаться на самом деле последней. Дракон, судя по преданиям, чрезвычайно опасная тварь, а у Старьевщика в арсенале имелись только стрельбы, хотя бы и целых две.
Этому оленю, кстати, посчастливилось отойти под одобряющий шепот вогула, но кто опустит веки, если что, самому Килиму, а? Идут в логово Дракона, как в гости к теще. По обычаям, не которые народы накануне всяких рискованных авантюр посещали баню и наряжались в новое. А у Старьевщика все, что на нем было из одежды, присутствовало в единственном экземпляре. Еще принято загадывать последнее желание — идущими на верную смерть. Чего бы Вик захотел, зная — это последний раз?
Какой-нибудь глупости, как всегда, — совершенно ненужной в быту информации.
— Богдан, — окликнул он провожатого и коротко поведал историю, случившуюся с ними и неприкаянными Моисея на далеком перевале, — ты знаешь, как могут быть связаны два этих места?
— Одна широта? — уточнил Убийца. — По-всякому могло случиться…
И замолчал, но, когда Вик совсем почти отчаялся получить ответ, добавил:
— Ракеты запускали отсюда по расчетной траектории строго на восток. Сброс отработавших ступеней, выгорание компонентов топлива — все это могло произойти в том районе, где остановились те путники. И напугать.
Что такое ракеты, Вик знал. Знание придавало объекту, на котором они сейчас находились, сакральную для механиста значимость. Становилось понятным утверждение вогула насчет шрамов на небе.
— Отсюда летали к звездам?
Богдан хмыкнул:
— Нет. Только чуть-чуть выше неба.
Космодром. Старьевщик и не мечтал когда-нибудь побывать в таком священном месте. А оказаться сожранным Драконом на Космодроме — вообще верх романтизма. И кретинизма, если уж на то пошло. По ходу, продолжая тему откровений: чем Убийцу и Дракона мог привлечь космодром? Механист сомневался, что благоговейным к нему отношением.
На этот раз Богдан ответил чуть ли не сразу:
— Вполне логичная случайность.
И остановился напротив вросших в холм ворот-шлюзов, всем своим видом подтверждающих, что здесь — вход в Логово и всякую надежду рекомендуется оставлять снаружи.
Глава 11
В первую очередь — запах. Осязаемо тяжелый, кислый и чужеродный. Не сказать, чтобы отталкивающий. Иной. Следующее — свет. Желтый, неравномерный, нервный. Явно искусственный, уж не от того ли турбогенератора, что и дом Убийцы? Я теперь ничему не удивляюсь. А еще где-то в центре, швыряя резкие отблески, пылает настоящий костер. Однако, прохладно.
Капонир, приспособленный для Драконьих нужд, размерами соперничает с подвалом Убийцы — судя по высоте потолков. Ну и, конечно, не пещера и не логово. Обиталище. Настолько другое, не совместимое с
