Может быть, предложив пациенту регулярно прослушивать последовательность звуковых колебаний, пусть даже и неакустического диапазона. Может быть, демонстрируя последовательность изображений. Может быть, установив в носимый пациентом на руке или ноге браслет – источник электромагнитных волн или механических вибраций… Как угодно – любым доступным способом.
– Что ж. – Директор кивнул. – Я понял: нейропрограммист – это врач.
Стас недоуменно поднял брови – Артур Николаевич либо удачно разыгрывал из себя дурочка, либо в отделе кадров и в самом деле не особенно разбирались в том, чем занимались в остальных отделах института.
– Не обязательно. Нейропрограммирование можно использовать во многих областях. Люди – информация в мире информации. Мы влияем на окружающий мир, окружающий мир влияет на нас. Каждый предмет в квартире, где мы живем; цвет или форма, запах или звучание каждого объекта живой и неживой природы вокруг нас влияют на состояние нашего собственного информационного поля. Корректируя эффект информационных влияний, мы можем достичь новых высот, можем привлечь в свою жизнь успех, гармонию и процветание.
– А вы уже привлекли успех и процветание, или вам не так важно, процветаете вы или нет? – заинтересовался услышанным Артур Николаевич.
– Но это же только теория! – Стас улыбнулся его наигранной наивности. – Правда до наших дней дожило одно древнее практическое учение о воздействии окружения человека на его удачу – «Фэн Шуй». Его приверженцы веками собирали рекомендации, как наладить жизнь с помощью перестановки предметов или изменения их ориентации по сторонам света. Однако результат они не гарантировали, объясняя все неудачи «звездной судьбой» человека, которую, якобы, изменить невозможно.
Если бы для ответа на вопрос, как изменить информацию о человеке, чтобы жизнь человека изменилась в лучшую сторону, применялись методы нейропрограммирования, результаты не заставили бы себя ждать. К сожалению, никто еще не сумел построить модель неудачника, из нее получить модель везучего, а потом написать код, превращающий первого во второго.
– Как думаете, почему? – директор, наконец, перестал играть в глуповатого экзаменатора и посмотрел на Стаса с легкой улыбкой прекрасно осведомленного собеседника – видимо опрос входил в завершающую стадию.
– Ну, потому, наверное, что никто еще не научился описывать математически такие абстрактные понятия, как «везение» и «невезение», «удачу» и «неудачу».
Директор снял очки и кивнул.
– Хорошо, Станислав Александрович! Не буду вас больше мучить. Я удовлетворен.
Он поднялся, намереваясь прощаться. Для Стаса такой резкий переход от диалога к прощанию оказался полной неожиданностью.
– Все в порядке, – успокоил директор. – Теперь вас отведут к начальнику отдела безопасности. Тот объяснит, что и как дальше.
– Это и было собеседование? – осознал Стас.
– Собеседование? Да.
– Я принят?
– Пока нет.
– То есть?
– Вас оформят к нам только по прохождении карантина.
Стас насупился, отмечая, что препятствия на пути к банальному оформлению на работу возникают здесь бесконечно:
– Карантина?
– Не волнуйтесь, Станислав. Идите! Вам там все объяснят.
Стас сделал несколько шагов назад, к двери.
– А могу я тоже спросить? – Он обернулся на пороге с ощущением, что до сих знает о месте работы не больше, чем знал вчера в баре. – Весь этот разговор… Так вы разрабатываете программы для коррекции личности?
– Нет, что вы! – директор улыбнулся. – Здесь, Станислав Александрович, вы не будете делать ничего, о чем можно рассказать в мемуарах… Ступайте же!
На этот раз лифт доставил Стаса в пустой широкий коридор с десятком закрытых дверей вдоль стен. Между коридором и лифтом находился пост охраны – трое крепких парней в черных костюмах посмотрели на Стаса из-за прозрачного барьера. Еще один мужчина в сером костюме-тройке ожидал у самого лифта – тот самый «руководитель», который звонил Стасу по нэтфону.
– Я начальник отдела безопасности, Вениамин Павлович Бодов, – представился «руководитель». – Пойдемте со мной, Станислав Александрович!
Они остановились у первой же из дверей коридора – та ушла в сторону от прикосновения начальника.
– Здесь две комнаты. – Вениамин Павлович обвел рукой обставленное мягкой мебелью относительно небольшое – шесть на шесть метров – помещение. – В этой – спальня, в той, – начальник увлек Стаса в соседний зал. – Кабинет. Здесь и там вы будете жить и работать на время испытательного срока.
В кабинете стоял один единственный стол, полукругом опоясывающий пространство комнаты. Над столом висели пять больших панелей-экранов. На столе располагались устройства, которых Стасу еще не приходилось видеть: множество кнопок, джойстиков, манипуляторов.
– Что это? – Незнакомое оборудование на какое-то время отвлекло молодого человека от мыслей о самом себе.
– Ваше персональное рабочее место.
– Вы имеете в виду: «персональный компьютер»?
– Специализированный персональный комплекс.
– Но зачем он нужен? Персональные компьютеры – прошлый век!
– У нас свои правила, Станислав Александрович! – Начальник безопасности смерил его с головы до ног таким взглядом, что Стасу на мгновение стало жутко. – Разработки наших сотрудников засекречены. Мы не пользуемся Сетью, не общаемся с внешним миром. Поэтому привыкайте! Комплекс опознает ваш сетевой номер и позволит подключить нэтфон к нему – на время адаптации можете работать и через нэтфон, если он вам так дорог. Но вы очень скоро поймете, что очки на глазах – не панацея. Вам понравится работать руками… Готовы приступить немедленно?
Стас очнулся:
– К чему?
– Начать отсчет испытательного срока.
– Но я не совсем понял, в чем заключается испытание.
– Вы останетесь здесь на две недели. Будете жить в комнате с мягкой мебелью, работать в кабинете. Ванную и туалет найдете за дверью спальни. Заказные обеды принесут сюда. Задание на каждый день будет приходить по утрам по внутренней электронной почте – увидите на одном из экранов персонального комплекса… И так далее. Две недели изоляции, затем – полная свобода и новая работа.
– Постойте! – отказался поверить Стас. – Я, что, буду сидеть здесь взаперти?!
– Нет. Вам разрешено свободно перемещаться в пределах блока для испытуемых. То есть, выходить в коридор, по которому мы сюда пришли.
– А как же телефонная связь? Я смогу поговорить с родными, с друзьями?
– Как я уже сказал, Сеть из нашего учреждения недоступна. На время карантина вам разрешается разговаривать только с охранниками и с другими стажерами.
– А сколько сейчас других стажеров?
– Сейчас ни одного.
– А охранники…
– Вам можно разговаривать с ними, но им запрещено разговаривать с вами.
– Тогда зачем вы мне о них сказали?
– Возникнут пожелания – они выслушают, и, если сочтут необходимым, доложат мне. Вы, Станислав Александрович, наверняка не так все понимаете: здесь не тюрьма и не колония строго режима. Руководство
