солнце.
Мулатка нашлась в прибрежном кабачке – она сидела за столиком, смотрела в даль и тоже, казалось, хотела запомнить этот закат, этот пляж, это море такими, какими видела их сегодня.
Она не удивилась Стасу. Она вообще никак не отреагировала на его появление.
«Сегодня?» – еще не опустившись в стул, Стас услышал вопрос на самую злободневную для него тему.
«Думаю, да!» – не вникая, что именно «сегодня», ответил себе и ей программист. – «Когда улетит твой отец. Ждать дольше опасно: вот-вот проявятся перемены в поведении объектов. И раньше нельзя было – Хасан успел бы найти меня до того, как рухнет система…»
«Так ты убежишь?»
«Когда программа стартует, мне нужно быть как можно дальше от Хасана, Юлии и любого из Посвященных!..» – Стас усмехнулся: «Знать бы еще, где это, «как можно дальше»…»
«А как ты туда доберешься? Туда, где «дальше»?»
«Возьму яхту. Загипнотизирую капитана, заставлю его пришвартоваться в любом крупном порту материка. Там сяду на самолет, полечу в Москву… Если все получится, то…»
«Получится загипнотизировать всех, кто будет полезен или станет препятствием?»
«Ну да…»
«А почему в Москву?»
«Я там родился.»
«Ты родился на Земле – она вся – твой дом. Твой дом там, где ты!»
«Я знаю Москву. Понимаю людей. Там мои родителя, родственники, друзья. Там мне легче спрятаться. Там я такой, как все. Там все знакомое, близкое…»
«Ностальгия?»
«И это тоже.»
«Ностальгия – это тоска по утерянному, а «утерянное», это когда все лучшее в прошлом. Думая так, ты никогда не будешь счастлив…» – Зара прервалась, уловив реакцию парня. – «Я зря это? Ты твердо решил и от моих слов мнения не изменишь?»
«Именно!»
Мулатка покачала головой – она не одобрила выбор Стаса:
«Но зачем тебе вообще прятаться? Зачем бежать? Я знаю, что смогу защитить тебя от отца. Я знаю, что могу помочь тебе здесь, на острове! Я могу больше: научить тебя, как жить без оглядки!»
Стас в очередной раз усмехнулся ее наивности:
«Когда Хасан поймет, что я для него сделал, он не станет спрашивать твоего согласия, чтобы рассчитаться за проделанную работу!»
«Тогда что ты сделал?»
Ответ, который Стас сформировал на этот вопрос, невольно заставил молодого человека выпрямить спину и расправить плечи:
«Освободил мир!»
«Убедил людей отказаться от Сети и нэтфонов?»
«Это бы не спасло. Я убедил людей уничтожить Сеть!»
Зара в недоумении нахмурила брови:
«Как можно уничтожить Сеть? Сеть – это миллионы компьютеров по всему миру?»
«Компьютеры, передатчики, вышки, возможно, спутники – ничего не останется!»
«Кто же уничтожит спутники?»
«Тот, кто их запускал. Люди. Кто-то имеет доступ к военным технологиям, кто-то может разбить собственный компьютер… Ты забыла: мне велели запрограммировать всех и каждого?»
«И ты запрограммировал?»
Стас развел руками:
«А у меня не было другого выхода! По правде, я и этот выход не видел, пока ты не сказала, что Хасан изучает не программы, а меня. Я воспользовался твоим советом, и… получилось!»
«Но я ведь не советовала УНИЧТОЖАТЬ что-то!» – То ли расстроено, то ли неодобрительно Зара вздохнула. – «Зачем что-то ломать, с чем-то бороться? Я думала, ты хочешь, чтобы люди огляделись вокруг себя, почувствовали, что жизнь итак достаточно виртуальна, чтобы уходить от нее в чужие фантазии. Чтобы реже закрывали глаза экранами нэтфонов. Чтобы вспомнили о себе самих, перестали играть роль винтиков в механизме, который на самом деле не является для них важным. Чтобы отказались от Сети, а не уничтожали ее. Сеть безобидна, как любой лишенный воли продукт современной цивилизации. Она вредна, только если мы сами используем ее себе во вред!»
«Я вырос в Сети – я сам не представляю, как можно жить без нее» – признался Стас. – «Но нужно было, чтобы Посвященные лишились выхода в Сеть сразу после того, как активируется код, требующий наступления перемен. Чтобы программы, которые заставят людей бороться за освобождение своего эго, некому было стереть или заменить другими. Чтобы ни я, ни кто-то другой на моем месте не смог бы исправить то, что свершилось. Осталась бы Сеть – осталась бы возможность подготовить новых программистов и повторить все заново.»
«Но если целью любой войны является мир, зачем воевать? Если ты знаешь, чего хочешь, тебе нужно именно это: зачем искать и уничтожать препятствия, которые стоят на пути к мечте? Почему сразу не ПОЗВОЛИТЬ себе получить то, о чем мечтаешь? Уничтожение препятствий – это процесс, который подменяет цель борьбой во имя цели. Этот процесс никогда не заканчивается и никогда не приносит радости. Подумай хорошенько: ты уничтожил Сеть, потому, что хотел этого, или потому, что Сеть стала препятствием на пути к тому, чего на самом деле хотелось?»
«Я уничтожил Сеть, потому, что я уничтожил Сеть!» – Не нужно было читать мысли, чтобы понять, что Стас говорит о том, о чем много и серьезно думал. Молодой человек не мыслил, он буквально стонал: – «Сеть – это неправильно, неестественно, уродливо! Я не могу больше терпеть этот гул, Зара! Я не позволю мучить им кого-то другого!»
На некоторое в голове молодого человека воцарилась тишина. Зара опять смотрела на него так, словно хотела разгадать ребус, давно вызывавший у нее любопытство, а Стас чувствовал, что в глазах дочери правителя он – душевнобольной, которому нельзя помочь, пока он сам не признает себя больным. Но сам Стас думал, что это Зара с ее детской непосредственностью была в этом мире не своей, тепличной, неприспособленной к реальной жизни.
«А очки?» – наконец спросила мысль Зары.
Стас пожал плечами, отгоняя нахлынувшие волны страха.
«Последнее время я итак почти не открываю глаз…» – он еще раз посмотрел на последнюю розовую полоску заката, вспоминая, что из-за разговора с девушкой пропустил то, чего уже никогда не увидит снова. – «Думаю, если не придавать значения…»
«Ощущаешь себя героем, жертвующим самым ценным во имя идеи?»
«Нет, Зара. Я ощущаю себя человеком, который сделал все, что от него зависело. А теперь хочет выжить!»
«Ты их снимешь?»
«Сниму!»
«Когда?»
«Как только Хасан улетит с моими программами. Думаю, этой ночью.»
Судя по ее лицу, неожиданно для себя самой Зара приняла решение, которое шло вразрез с ее принципами:
«Ладно. Не уходи – оставайся рядом! Я помогу!»
«Не волнуйся!» – Стас ухмыльнулся, испытав прилив гордости. – «С закрытыми глазами я вижу больше, чем другие с открытыми! Я вижу людей за стенами зданий, вижу насекомых в траве, вижу птиц в небе, вижу ветер, вижу тепло и свет, вижу море, облака… Мои образы не цветные и не яркие, как раньше, зато глубокие. Я чувствую их, знаю о них больше, чем, если бы смотрел глазами. Даже, если бы долго-долго всматривался…» – он прервался, ощущая, что его мысли воспринимаются девушкой без малейшего удивления. – «Ты понимаешь?»
