побуждала меня торопиться с продажей. Я боялся, что вещь попросту украдут.
– Полагаю, что вы приняли меры для сохранения Золотой Птицы? – спросил Холмс. – Банковские подвалы, вероятно?
Торговец указал на стену позади своего письменного стола.
– К счастью, в заведении Хассима время от времени появляются ценные предметы, и я установил суперсовременные сейфы.
Холмс с интересом рассматривал небольшой сейф, встроенный в стену.
– «Миллс-Строфнер», понятно. Эта модель выпущена три года назад, и лучшей пока нет.
– Совершенно верно, мистер Холмс, – ответил Хассим с гордостью. – Значит, Шерлок Холмс знает толк в хороших сейфах. Как и доктор Ватсон, – быстро добавил он.
– Что же случилось после того, как вы приняли предложение Д'Англаса? – спросил Холмс. – Если не ошибаюсь. Птица была утрачена не при пересылке.
– Нет, сэр. Она была упакована и подготовлена к отправке. Я поместил контейнер в сейф и собирался лично проследить за отгрузкой. Но утром обнаружилось, что Птица исчезла.
Холмс долго и задумчиво смотрел на торговца. Простой наблюдатель не нашел бы в этом ничего необычного для человека, называемого везде лучшим умом Англии. Но мне это говорило о многом: ястреб готовился скользнуть на крыльях логики и сбить ничего не подозревающего голубя на землю.
– Значит, статуэтка была взята из вашего сейфа? – Ответом Холмсу послужил кивок. – Вероятно, – с невинным видом продолжил детектив, – кто-то еще знает комбинацию?
Хассим протестующе замотал головой:
– Мы, люди мирных занятий, не знакомы с преступным мышлением или замысловатыми уловками мошенников, но существуют очевидные меры предосторожности. Этого шифра не знает даже моя семья.
Холмс приблизился к сейфу и быстро осмотрел его с помощью карманной лупы.
– Никаких следов взлома. Как его открыли?
Торговец развел руками и выразительно пожал плечами, но неожиданно в его глазах промелькнула тревога. Наивный вопрос Холмса никак не вязался с репутацией всемирно известного сыщика.
– Естественно, это сделал профессионал. Разве вы, англичане, не называете таких людей «мастерами взлома»?
Холмс напрягся. Он готовился захлопнуть ловушку.
– Я хорошо знаю эту конструкцию «Миллс-Строфнера». Во всем мире мне известны только четыре человека, способные открыть этот сейф в течение ночи, не прибегая к взрывчатке. – Холмс быстро взглянул на меня. – Один из них находится в Дартмуре,[5] куда я недавно поместил его. Другой, слепой немецкий механик по имени фон Хердер, умер. Третий является проверенным сотрудником особого отдела Британии, а четвертый, Джимми Велептайн, живет в Америке.
На лбу Хассима выступили мелкие капельки пота.
Холмс продолжал с неумолимой категоричностью, которая вызывала ужас и в более трудных случаях, чем с турецким торговцем:
– Ваш «медведь», извините за жаргонное словечко, не вскрывал никто, кроме вас самого.
Заметно павший духом Хассим пытался протестовать, но у него не было шансов.
– Мне представляется другая сцена, – продолжал детектив. – Вы заключили договор с Д'Англасом; ему был послан документ, подтверждающий совершение сделки. Его деньги, были, несомненно, положены в банк. И вдруг появляется неожиданный посетитель. Азиат, разумеется.
Хассим отшатнулся, словно получил внезапный удар. В его глазах застыл ужас.
– Китаец представился агентом, возможно, комиссионером. Он заявил, что его клиент желает приобрести Золотую Птицу, и предложил неслыханную сумму. – Взгляд Холмса немного смягчился. – Я подозреваю, что этические соображения заставили вас отказываться. Но гость настаивал. Вам, вероятно, было сказано, что, если китаец уедет без требуемого предмета, кое-что случится с вами, или вашим магазином, или вашими близкими.
Как бы пытаясь спастись от гипнотизирующего взгляда Холмса, Хассим посмотрел на меня.
– Мистер Холмс описывает все так, словно он присутствовал здесь, – наконец выдавил из себя торговец. – Находился в соседней комнате и слушал.
Кажется, я пожал плечами. Я помню, что пытался сохранить невозмутимое выражение лица. Несчастный мошенник страдал, пока Холмс воссоздавал картину происшедшего.
– Вы, разумеется, признаете это, – надавил на него детектив.
Турок спрятал лицо в ладонях. Его светскость улетучилась без остатка. Перед нами сидел жалкий, до смерти напуганный старик.
– Да… да… Я отказывался, как вы сказали. Я не хотел участвовать в таких делах, но когда… когда…
Инстинкт самосохранения заставил его прикусить язык. Темное лицо торговца посерело. Холмс закончил его мысль:
– Когда было названо имя. А имя вам назвали, чтобы вы не приняли угрозы за пустые слова. Наверное, никто другой не внушил бы вам такого страха, как коварный Чу Санфу.
По телу Хассима пробежала дрожь. Потом его плечи распрямились. Торговец убрал руки, и по его лицу разлилось выражение спокойствия и покорности судьбе. Можно было подумать, что он решил: «Умереть можно только один раз».
