темные тени. В одно мгновение они появились в здании напротив нас. Верхнее окно открылось, и, к моему ужасу, оттуда выпрыгнул человек. Но прежде чем он успел подняться на ноги, его крепко держали два констебля. Я не видел, вставили ему кляп или оглушили дубинкой, но он не сопротивлялся. Подъехал полицейский фургон, и констебли подвели еще двоих. Забрав арестованных, фургон завернул за угол, чтобы подобрать китайцев на нашем заднем дворе.
Холмс издал вздох облегчения и с явным удовлетворением обратился ко мне:
– Как будто бы все тихо, Ватсон. В окнах не было соседей. Никаких зевак и расспросов. Превосходно сработано.
– Превосходно спланировано, – коротко отозвался я.
Вскоре возвратился Макдональд. Я зажег свет и занялся графинами с вином. Бокалы пошли по кругу, повышая наше и без того хорошее настроение. Холмс провозгласил тост за инспектора Скотленд-Ярда:
– За вас, мистер Мак. Если вы сможете удержать у себя шестерых пленников, у нас будет некоторое время.
Макдональд бросил быстрый взгляд на Вейкфилда Орлова.
– По правде говоря, мистер Холмс, я собирался спрятать их в пригородном полицейском участке и начать раскручивать. Но опасался неприятных вопросов комиссара. И представьте, нам повезло: шестеро захваченных нами парней направляются в надежное место, и такое распоряжение дал именно комиссар.
– Значит, – сказал Холмс, посмотрев на Орлова, – мой брат тоже участвует в этой игре.
Агент безопасности не смутился:
– Вы же знаете, что Майкрофт Холмс в курсе почти всех событий. В данный момент Форин Офис интересуется Чу Санфу. Правда, не совсем понимаю, почему арестованные должны быть спрятаны, а ваш брат не пожелал сообщить об этом.
– Хотелось бы мне, чтобы кто-нибудь это сделал, – пробормотал я.
– Политика Елизаветы, дорогой Ватсон. Откладывать, тянуть время, пока не прояснятся обстоятельства. Здесь применима поговорка дипломатов. Тише едешь – дальше будешь.
– Хорошо, – сказал Макдональд. – Моим людям сказали, что им лучше забыть о событиях этой ночи. Арестованные переданы сотрудникам мистера Орлова. Я не знаю, где они, и не хочу знать.
– Применение тайных убежищ всегда давало блестящие результаты в подобных ситуациях, – сказал Орлов.
Заметив мое удивление, Холмс сжалился и объяснил:
– Существуют частные владения, с виду ничем не примечательные. Формально они не имеют отношения к правительству и полиции и служат чрезвычайно удобными укрытиями или временными тюрьмами.
– Но преступная шайка пыталась незаконно проникнуть в наш дом. К чему же вся эта секретность? – раздраженно спросил я.
– Чтобы сбить с толку Чу Санфу. Если шестеро его людей просто исчезли, он не сделает следующего шага, пока не выяснит, что же произошло. Были ли они захвачены? Преданы ли они в руки полиции? не могли ли они просто сбежать от хозяина? Руки азиата будут связаны до тех пор, пока это не выяснится, а мы тем временем попытаемся разобраться в путанице вокруг этого дела и узнать, что делает Золотую Птицу столь ценной. Ответ нам покажет поведение китайца. Он знает все.
– Но разве Базил Селкирк не смог удовлетворить ваше любопытство? – спросил Орлов.
– Мы с Ватсоном встречались с финансистом. Он заявил, что охотится за Птицей только из-за соперничества с Чу Санфу. Я склонен верить старику. Ключ к разгадке у Чу Санфу. Баркер выяснил, в чем тут дело. Среди пожитков сыщика была книга о жизни Джонатана Вайлда. Думаю, что Вайлд давным-давно знал тайну Птицы.
– Именно поэтому Гарри Хокер украл статуэтку в лавке на Родосе, – сказал я.
– Кража на Родосе произошла примерно в 1850 году, Ватсон. К этому моменту Вайлда не было в живых уже десять лет. Полагаю, что тайну Золотой Птицы Вайлд унес с собой в могилу, но ключ остался. Хокер обнаружил его – возможно, тем же путем, которым это сделал покойный Баркер. Ответ вполне может содержаться в этой книге Баркера. Я намереваюсь внимательно изучить ее.
Высказав различные версии и предположения, Гиллиган, Макдональд и Орлов покинули нас, и на этот раз огни действительно погасли в доме 221-б по Бейкер-стрит.
17
ТЬМА НАЧИНАЕТ РАССЕИВАТЬСЯ
Проснувшись на следующее утро, я был поражен тем, как долю проспал. Когда я вышел в гостиную, миссис Хадсон и Билли давно были дома. Холмс позавтракал, и в комнате ощущался сильный запах его табака. Книга о Джонатане Вайлде лежала на столе, а Холмс сидел перед камином, уткнувшись своим орлиным носом в сцепленные пальцы. Я на цыпочках вышел из комнаты, чтобы сообщить нашей достойной хозяйке о своем пробуждении и о волчьем голоде. Когда я вернулся, Холмс сидел все в той же позе. Потом он резко поднял голову, как бы напуганный моим появлением.
– Ватсон, вы сегодня проспали.
Он вскочил и подошел к серебряному кофейнику.
– Кофе, должно быть, еще не остыл. Чашка-другая не помешает вам. Точнее, нам обоим.
Холмс редко снисходил до выполнения домашних обязанностей, но на сей раз он суетился, разливая кофе, усаживая меня и говоря одновременно.
Я достаточно долго прожил бок о бок с Шерлоком Холмсом, чтобы понять: он что-то выяснил и, весьма довольный собой, стремится поразить воображение своего единственного доверенного лица и неизменно
