бизнесменом и кучей гнусных головорезов.
Я повернул голову и встретился с его насмешливым и недоверчивым взглядом. «Шутник, однако», — подумал я. Нет, я бы выбрал себе в адвокаты кого-нибудь другого.
— Ну да, я тогда кое-что уладил, — ответил я ровным тоном.
— И что, они до сих пор жаждут вашей крови? — В его голосе звучала саркастическая нотка, словно он не мог принять всерьез рассказанного принцессой.
— Только нечистый на руку бизнесмен, насколько мне известно.
— Мейнард Аллардек?
— Вы о нем слышали?
— Я с ним встречался, — сообщил Грининг с выражением легкого превосходства. — Я бы сказал, что это очень приятный и благоразумный человек, вовсе никакой не мерзавец.
Я промолчал. Я вообще старался по возможности не говорить о Мейнарде, не в последнюю очередь потому, что боялся, как бы этот сутяга не подал на меня в суд за «клевету».
— Во всяком случае, — продолжал Грининг с нескрываемой иронией, раскачиваясь на каблуках на краю моего поля зрения, — принцесса Касилия теперь хочет, чтобы вы галопом мчались на выручку месье де Бреску и спасли его от этого несносного Нантерра.
— Нет-нет! — запротестовала принцесса, выпрямившись в своем кресле.
— Джеральд, я ничего такого не говорила!
Я медленно встал и повернулся лицом к Гринингу. Не знаю, что такое он во мне увидел, но он перестают раскачиваться, вынул руки из карманов и сказал совершенно другим тоном:
— Нет, принцесса этого не говорила, но, несомненно, она хочет именно этого. И, должен признаться, до настоящего момента я полагал, что ее намерение не более чем шутка.
— Кит, — сказала принцесса у меня за спиной, — сядьте, пожалуйста.
Я действительно об этом не просила. Я только подумала, не сможете ли вы...
Ну пожалуйста, сядьте!
Я сел, наклонился вперед и заглянул в ее встревоженные глаза.
— Вы действительно хотите именно этого, — согласился я. — А как же иначе? Я сделаю все, что смогу. Но я... я всего лишь жокей.
— Вы Филдинг, — неожиданно возразила принцесса. — Это именно то, что увидел сейчас Джеральд. Это нечто... Бобби мне говорил, что вы сами не подозреваете... — Она смущенно осеклась. В обычных обстоятельствах она бы ни за что не стала разговаривать со мной таким образом. — Я хотела вас попросить, — продолжала она, с явным трудом взяв себя в руки, — сделать все, что в ваших силах, чтобы предотвратить всякого рода «несчастные случаи». Подумать, что именно может произойти, предупредить нас, что-то посоветовать. Нам нужен человек вроде вас, который способен представить себе...
Она остановилась. Я прекрасно понимал, что она имеет в виду, но на всякий случай спросил:
— А вы не думали обратиться в полицию?
Она молча кивнула. Джеральд Грининг у меня за спиной сказал:
— Как только принцесса Касилия рассказала мне, что произошло, я немедленно позвонил в полицию. Они ответили, что мое сообщение принято к сведению.
— Но ничего не сделали? — предположил я.
— Они сказали, что завалены уже совершенными преступлениями, но обещали следить за домом.
— А вы добрались до большого начальства, не так ли?
— До всех, кого смог застать сейчас, вечером.
«На самом деле постоянно охранять человека, которого хотят убить, практически невозможно», — подумал я. Но вряд ли Анри Нантерр решится зайти так далеко — хотя бы потому, что вряд ли это принесет ему какую-то пользу. Скорее всего, он просто решил, что запугать старого паралитика и женщину несколько не от мира сего будет проще простого. Он недооценил мужество принцессы и безупречную порядочность ее мужа. Нантерру, человеку без принципов, их щепетильность должна была казаться не непреодолимым барьером, а всего лишь упрямством, которое легко будет сломить.
Я сомневался, что он собирается устроить им «несчастный случай» прямо сейчас: наверняка он рассчитывает, что угрозы подействуют. Интересно, как скоро он обнаружит, что они не подействовали?
— А сколько времени дал вам Нантерр? — спросил я у принцессы. Сказал ли он, когда именно собирается получить эту подпись?
— Я не подпишу... — пробормотал Ролан де Бреску.
— Да, месье, но Анри Нантерр этого еще не знает!
— Он сказал, — слабым голосом ответила принцесса, — что подпись моего мужа должна быть заверена нотариусом. Он сказал, что когда он это устроит, то сообщит нам.
— Нотариусом? Французским адвокатом?
— Не знаю. С моими друзьями он говорил по-английски, но, когда они ушли, он перешел на французский. Я попросила его говорить по-английски. Я, конечно, говорю по-французски, но предпочитаю английский. Он ведь для меня второй родной, вы же знаете.
Я кивнул. Даниэль мне говорила, что, поскольку ни принцесса, ни ее супруг не любят общаться друг с другом на родном языке другого, они оба предпочитают говорить между собой по-английски. Потому и поселились в Англии.
— Как вы думаете, — спросил я у Грининга, — что сделает Нантерр, когда обнаружит, что теперь, кроме месье, прошение должны подписать еще три человека?
Он посмотрел на меня своими блестящими глазами. «Контактные линзы», — подумал я ни к селу ни к городу.
— Насколько я понимаю, — ответил он, — именно это и хотят узнать от вас.
— Ну, — сказал я, — это зависит от того, насколько он богат, насколько он жаден, насколько стремится к власти, насколько решителен и насколько далеко способен зайти.
— О боже, — воскликнула принцесса, — как это все ужасно!
Я был полностью с ней согласен. Я, как и она, предпочел бы оказаться на открытом всем ветрам ипподроме, где самый большой мерзавец в худшем случае тебя лягнет или укусит.
— Есть простой способ обеспечить вашей семье безопасность и сохранить свое доброе имя, — сказал я месье де Бреску.
— И какой же? — спросил он.
— Переменить название компании и продать свой пай.
Де Бреску прикрыл глаза. Принцесса прижала руку к губам. Реакции Грининга я не видел — он стоял у меня за спиной.
— К несчастью, — сказал наконец Ролан де Бреску, — я не могу сделать ни того, ни другого иначе как с согласия Анри Нантерра. Таково было изначальное условие соглашения.
Он помолчал.
— Конечно, возможно, он и согласится, если ему удастся организовать консорциум и самому стать его главой с правом решающего голоса. Тогда он сможет при желании производить оружие.
— Да, это мне кажется вполне позитивным решением, — рассудительно заметил Джеральд Грининг. — Вы сразу избавитесь от всех проблем, месье. К тому же получите огромную сумму денег... Да, это предложение, несомненно, обдумать стоит.
Ролан де Бреску внимательно посмотрел мне в глаза.
— Скажите, — спросил он, — а вы сами сделали бы это на моем месте?
Сделал ли бы я это? Если бы я был стар и разбит параличом? Если бы я знал, что в результате в мир, уже и так переполненный орудиями убийства, хлынет новая волна оружия? Если бы знал, что сделать это — значит поступиться своими принципами? Если бы я заботился о безопасности своей семьи?
— Не знаю, месье, — ответил я.
Он слабо улыбнулся и обернулся к принцессе:
— А ты, дорогая? Ты бы так поступила?
Но ответить принцесса не успела: ее прервало жужжание внутренней переговорной системы, недавнего нововведения, которое избавило всех домочадцев от лишней беготни. Принцесса сняла трубку и нажала на кнопку.
