– В буру втроем надо как минимум.
– Я не буду, – отказался Олег Трофимович. – Я ваших воровских игр не знаю.
– Ну, тогда в секу, – предложил Кумилкин, кинув для пробы по три карты за себя и партнера и открыв их. – Надо же, как ты меня сразу сделал! Ну – всерьез?
– По масти считаем или по цене?
– Сечешь! По масти!
– С джокером или шахой?
– Джокера нету, пусть шаха будет. Трефовая.
– Идет. На кон сколько?
– Полтинник для начала. Только у меня нет, – огорчился Юрий. – На интерес разве?
– На интерес в секу беспонтово метать.
– Ну, дай взаймы на ставку.
– А если я сразу выиграю?
– Буду должен – или я падла!
– Ладно.
И они начали играть.
Одутловатов с интересом смотрел, ничего не понимая.
Гоша неведомым образом вспомнил все тонкости игры, он играл умело, но азартно, а Кумилкин хитро, расчетливо.
Игроки вошли в раж, то и дело восклицали:
– Проход! Пас! Свара! Вскрываюсь! Втемную!
Смотрит Одутловатов на Гошу: цигарка в углу рта дымится, глаз прищурен, голова набок, ну – урка уркой!
Да и Кумилкин нахваливает:
– Жох ты, Гоша, я смотрю! В больших ходил!
– Да уж не шестерил, не ссучился! – важно отвечает Гоша голосом бывалого сидельца.
И играет уверенно, четко. Как выиграет кон – Кумилкин бурно горюет, матерится, рвет на себе волосы. Как проиграет, Кумилкин быстро это замнет, сдает по новой. И полное ощущение, что Гоша почти все время в выигрыше.
Но почему-то оказалось, что он довольно быстро проиграл всю свою наличность и начал играть в долг.
От огорчения он выпивал все чаще, но так, чтобы язык и руки шевелились, а голова соображала.
Под утро обнаружилось, что он проиграл Кумилкину, если считать в долларовом эквиваленте (ибо для простоты к концу начали ставить именно доллары, хоть их и не было), тысячу тридцать четыре с копейками. С центами, то есть.
Мелочь Кумилкин великодушно простил, а тысячу потребовал отдать завтра же.
– И попробуй только сказать, что ничего не помнишь!
Татьяна ждала Гошу и нервничала: ей на работу идти в магазин, а его все нет.
И вот явился: пьяный и наглый.
– Привет. Извини, я немного… Бывает. Ты слушай. Дело есть. Долг чести – тысяча. Кумилкину проиграл.
– Не дам!
– Верну, радость моя! – сфамильярничал Гоша.
– Отстань от мамки! – послышался грозный голос.
Гоша удивленно повернулся.
Костя стоял в двери комнаты, расставив ноги. Из-за него выглядывал заспанный Толик.
– Ты чего, штырь? – удивился Гоша. – Ты иди обратно спать, пока я добрый! А то дам щелчка – и будет во лбу дырка.
Гоша поднял руку, чтобы дать Косте щелчка. Не для того, конечно, чтобы сделать дырку, а так, шутливо.
Но Костя шутки не понял. Дернул за руку, сам изогнулся, скакнул под Гошу, и вот Гоша лежит на полу, а Костя стоит над ним.
– Ты чего сделал, малолетний? – растерянно спросил Гоша, с трудом поднимаясь на пьяные ноги.
– Прием применил.
– Какой прием?
– Ты сам научил.
– Не он, а Гоша, – поправил Толик.
– Это тоже Гоша, – сказал Костя.
– Это другой, – не согласился Толик.
– Ладно, спите дальше! – прикрикнула на них Татьяна.
И, подумав, сказала:
– Хорошо, тысячу я тебе дам. Я тебе и остальные дам… – она запнулась. – Нет, не так.
Она села к столу вырвала листок из тетради и написала: «Я Татьяна Викторовна Лаврина обязуюсь вернуть „Гоше“ (поставила почему-то кавычки), когда он вернется в память, то, что у него было, а до этого храню на сохранении». Подумала и добавила: «Как в банке». Поставила число и подпись. И подала Гоше:
– На, спрячь. И уходи.
Гоша прочел, ничего не понял.
– А что было-то?
– Неважно.
– Но тысячу дашь?
Татьяна достала тысячу рублей:
– Подавись! И проваливай.
– Ты не поняла. Тысячу долларов я проиграл! Святое дело, долг! Порежут!
Татьяна опять подумала. Приказала:
– Выйди.
И через некоторое время вынесла во двор требуемую сумму:
– Вот. И навсегда исчезни!
Гоша, радостный оттого, что так быстро и легко все уладилось, отправился к Кумилкину. Тот спал, утомленный игрой и выпивкой. Спал и Одугловатов, хрипло дыша.
Прикорнул рядом с ними на полу и Гоша.
Кумилкин проснулся после полудня первым и тут же растолкал Гошу:
– Принес?
– Принес.
Кумилкин не верил своим глазам, щупал, считал, показывал продиравшему глаза дяде:
– Ты глянь! Я же говорил, кассу взял человек! Взял, да, Гоша? А ведь наверняка больше было! Ты вспомни!
– Не помню, – мрачно сказал Гоша, болея с похмелья.
Кумилкин понял его состояние и тут же сгонял за поправкой.
Подлечившись, они сели и с увлечением стали обсуждать, какие стройматериалы купить для починки дома, ибо на постройку нового все-таки маловато.
– Шифером покрыть, – предложил Одугловатов. – Листов сорок надо.
Записали шифер.
– Вагонкой обшить дом, – дельно толковал Одугловатов. – Метров восемьдесят квадратных.
Записали вагонку.
