— Что он делает?
— Дейв говорит, Бретт не полный кретин и соображает, что его испытательный трехмесячный срок подходит к концу и что ты его не оставишь. А так он сможет всем говорить, что сам тебя бросил, а не наоборот. Будет кругом ныть, как тут тяжело работать, и никакой благодарности, так Дейв говорит.
— Пусть делает что хочет, — заметил я. — Вопрос в другом: как насчет сегодня?
— Челночные перевозки для Мэриголд, — вспомнил Харв. — Бретт должен был ехать.
— Именно. Кто у нас еще есть? — Не успев спросить, я уже знал ответ. У нас был я.
— Ну... — Он заколебался.
— Ясно. Я поеду, если больше никого нет.
— Тут не только эти челночные ездки, — добавил он осторожно. — Жена Вика сказала, что у него температура под сорок, так что в Сандаун он не сможет поехать.
Да, плохой выдался денек.
— Они сейчас оба здесь, на ферме, — продолжил Харв. — Вик и его благоверная. Он хочет ехать, а она грозит, что разведется с ним. Хотя и так видно, что у него температура.
— Отправь его домой, только заразу распространяет.
— Ладно. Но...
— Дай мне пять минут. Авось придет вдохновение. Он рассмеялся.
— Поторопи его, — сказал он и отсоединился. Я принялся думать. Если бы тренеры не были такими привередливыми, я бы мог прихватить двух племенных кобыл, направляющихся в Суррей, в фургон, везущий скакунов в Сандаун. Фургон мог бы доставить двух скаковых лошадей, затем отвезти кобыл в пункт их назначения и вернуться в Сандаун, чтобы забрать лошадей со скачек домой. Может, я и рискнул бы так поступить, если бы не был уверен, что означенный тренер непременно все узнает от своих конюхов. А означенный тренер никогда не разрешал возить его лошадей вместе с лошадьми из других конюшен. Если я повезу его скакунов вместе с племенными кобылами, то потеряю его как клиента сразу и навсегда.
Я пошел к фургону. Джоггера нигде не было видно, но, когда я громко позвал его, из-под машины сначала показалась пара ботинок, затем измазанные мазутом штаны, грязный армейский свитер и лицо с потеками грязи.
— Ты был прав, мы подобрали незнакомца, — отрапортовал он и усмехнулся, показав желтые зубы. — Ты что, знал? Наверное, знал.
— Нет, не знал. — И меня его сообщение вовсе не обрадовало. Напротив, очень огорчило.
— Полезай посмотри, — предложил он, слезая с салазок и лукаво предлагая мне занять его место.
— Верю тебе на слово, — сказал я, оставаясь стоять. — Что ты нашел?
— Я бы сказал, эта штука держится на магните, — высказал он свое мнение. — Навроде ящика. Вроде как для денег, только крышка снизу.
— Блестит? — спросил я.
— Да нет. Хочешь вытащу?
— Да, но постой... видишь ли, трое водителей свалились с гриппом. Может, выручишь, сделаешь одну ездку?
Джоггер вытер о штаны измазанные маслом руки и с сомнением посмотрел на меня. Сесть за руль значило вымыться, а, вне всякого сомнения, он уютнее чувствовал себя грязным. Я редко обращался к нему с такой просьбой, и он сидел за рулем, как правило, только во время пробных ездок на всех фургонах, когда он прислушивался к шуму мотора, как к человеческой речи, и обнаруживал неполадки, прежде чем они случались.
— Племенные кобылы, не на скачки, — пояснил я.
— Тогда ладно... а когда?
— В обед.
— Заплатишь дополнительно?
— Конечно, если сделаешь и свою основную ремонтную работу.
Он передернул плечами, снова лег на салазки и исчез под фургоном. Я же вернулся к письменному столу, позвонил Харву и сказал: «Джоггер».
— Он за рулем? — Казалось, он не верит своим ушам. — Он согласился?
— Повезет племенных кобыл в Суррей, — подтвердил я. — В ремонте фургон Фила, верно? Разбуди его, выкручивай ему руки или рыдай на груди, как хочешь, но скажи, что выходной переносится и что он нужен нам, чтобы гнать фургон Вика в Сандаун.
— Понял.
— Пожалуй, все, — сказал я.
— Постучи по дереву.
— Загляни сюда сам, когда освободишься на минутку, ладно?
Последовала короткая пауза, после чего он сказал:
«Сделаю».
Он будет думать, что такое мне могло от него понадобиться, но до беспокойства дело не дойдет. Во всяком случае, я на это надеялся.
В этот момент во двор въехал на велосипеде Дейв и прислонил свое ржавое средство передвижения к поленнице дров. Машина у Дейва была, но еще более ржавая, чем велик, и он ею редко пользовался. Когда-нибудь, уже много месяцев уверял он всех, он обует ее в новые покрышки и начнет ездить. Никто ему не верил. Все свои деньги он тратил на гончих.
Он постучал в дверь, уже войдя в дом, и появился в гостиной с видом великомученика, только что слезшего с двуколки.
— Звал меня, Фредди? — Он нервничал и безуспешно старался скрыть волнение за бравадой.
— Ты и Бретт должны вычистить фургон. В девять он должен быть в пути.
— Но ведь Бретт... — начал он и замолчал.
— Продолжай.
— Харв же тебе сказал, правда? Бретт заявил, что будет ждать у дверей конторы, пока не придет Изабель, чтоб получить свои деньги, и тут же отчалит.
— Ему полагается какая-то зарплата и деньги за отпуск, — спокойно заметил я. — Давай садись на свой велосипед и езжай обратно. Скажи ему, что он может получить деньги здесь, но вычистить фургон он должен был вчера, так что, если он этого не сделает, я уволю его со вчерашнего дня, ясно?
— Ты не имеешь права, — неуверенно заметил Дейв.
— Давай поспорим? По правилам, он должен предупредить меня за неделю. И еще, он что, думает, ему никогда не понадобится рекомендация?
Дейв взглянул на меня ввалившимися глазами.
— Поторапливайся и тащи его сюда, — сказал я. — Сам тоже возвращайся.
Когда он уехал, я включил компьютер и вывел на экран данные по Бретту. Там были перечислены все ездки с датами, количеством потраченных часов, именами лошадей, затратами и другими замечаниями.
Маршрут девятиместного фургона в Ньюмаркет значился там только как «предполагаемый»; никаких данных о мертвецах пока не было.
Там же имелись и условия его найма, количество проработанных дней и компенсация за отпуск. Так что подсчитать, сколько ему полагалось, не представляло труда. Я отпечатал для него листок с информацией о доходах.
Через окно я видел, как Джоггер поскакал к дому, неся в руках нечто серо-коричневое, по форме напоминающее коробку для ботинок. Он вошел в гостиную и водрузил ее прямо на мой график, не отягощая себя такими пустыми соображениями, как боязнь что-то испачкать. Он очень удивился моей просьбе приподнять ящик, чтобы я мог подстелить под него газету.
— Пришлось потрудиться, чтобы снять, — заявил он. — Прямо навроде магнитной мины.
— А где магнит? — спросил я.
— Все еще на шасси, за вторым топливным баком. Похоже, прилеплен потрясным клеем. Коробку с трудом удалось отодрать, пришлось поработать монтировкой. Скажу тебе, приделывали это намертво.
— И долго она там проторчала, как по-твоему? Вся коробка была покрыта толстым слоем жирной грязи,
