нападение на меня Джулиана Трента связаны между собой.
В центре страницы была надпись, сделанная крупными печатными буквами:
БУДЬ ХОРОШИМ ПОСЛУШНЫМ АДВОКАТИШКОЙ.
ВОЗЬМИ ДЕЛО СТИВА МИТЧЕЛЛА — И ПРОИГРАЙ ЕГО.
ДЕЛАЙ, ЧТО ТЕБЕ ГОВОРЯТ.
ИНАЧЕ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ КТО-ТО СИЛЬНО ПОСТРАДАЕТ.
А на снимке был мой семидесятивосьмилетний отец, он стоял у дверей своего домика в Нортхэмп- тоншире.
Глава 4
Дом англичанина — его крепость, так, во всяком случае, гласит пословица. И вот я засел в своей крепости, подняв мосты надо рвами и размышляя над тем, что же происходит.
В этот день я отказался от обычного своего маршрута — заглянуть по пути к остановке автобуса на Хай-Холборн в паб под названием «Грейз». Затем на автобусе под номером 521 я бы доехал до Ватерлоо, затем пересел бы в битком набитую электричку, вышел бы в Барнсе, после чего меня ждала пешая прогулка до дома. Нет, вместо этого я заказал такси, машина подъехала к дверям конторы, где я в нее и уселся, а затем прибыл целый и невредимый на Рейнло-авеню, к своему дому, своему замку.
И вот теперь сидел на барном табурете у кухонного разделочного стола и снова перечитывая четыре строки на белом листке бумаги. «ВОЗЬМИ ДЕЛО СТИВА МИТЧЕЛЛА — И ПРОИГРАЙ ЕГО». Из того, что я слышал от Брюса Лайджена, проиграть это дело не составляло особого труда. На то указывали все свидетельства и улики. Но почему кому-то так хотелось, чтоб дело было проиграно? Неужели Стив был прав, когда говорил, что его подставили?..
«ДЕЛАЙ, ЧТО ТЕБЕ ГОВОРЯТ». Означает ли это, что я должен взять дело и проиграть его, или же подразумеваются какие-то другие вещи, которые я должен сделать? И каким образом связано все это с нападением Джулиана Трента? «В следующий раз размозжу тебе башку, — сказал он. — В следующий раз оторву твои паршивые яйца». Возможно, это избиение вовсе не было продиктовано тем, что я проиграл дело самого Трента в марте. Может, все это как-то связано с делом Стива Митчелла, суд над которым должен состояться в будущем?
Но почему?
Как-то раз был у меня клиент, довольно неприятный тип, который однажды заметил мне следующее: лучше оправдания в суде за преступление может быть только одно — если за это самое преступление осудят кого-то другого. Только в этом случае, пояснил он, полиция не станет дальше копать.
«Неужели вам ничуть не жаль того беднягу, который будет отбывать срок вместо вас?» — спросил я его тогда.
«Глупости! — огрызнулся он. — Просто смешно! Да мне плевать на всех остальных, вместе взятых!»
Нет, такого понятия, как честь и элементарная порядочность, между ворами просто не существует.
Неужели примерно то же самое происходит и теперь? Засадить Стива Митчелла за убийство Скота Барлоу — и вот вам, пожалуйста, преступление раскрыто, а настоящий убийца на свободе и в шоколаде.
Я позвонил отцу.
— Слушаю? — в присущей ему сухой и официальной манере ответил он. Я так и видел — в этот момент он сидит перед телевизором в своем бунгало, смотрит вечерние новости.
— Привет, пап, — сказал я.
— А, Джеффри, — протянул он. — Ну, как дела у вас в Большом Дыме? [7]
— Спасибо, хорошо. Как ты? — То был ритуал, обмен стандартными фразами. Мы говорили по телефону примерно раз в неделю и всякий раз обменивались подобного рода любезностями. Грустно, но теперь нам было почти нечего сказать друг другу. Мы жили в разных мирах. Мы никогда не были особенно близки, а после смерти мамы отец переехал из своего родного Суррея в деревню под названием Кингс- Саттон, что неподалеку от Бэнбери. Лично мне этот выбор казался довольно странным, но, возможно, он, в отличие от меня, просто избегал воспоминаний.
— Да все то же самое, — ответил он.
— Пап, — начал я. — Понимаю, это странный вопрос, но во что ты сегодня одет?
— В одежду, — усмехнулся он. — Ту же, что и всегда. А что?
— Какую именно одежду? — спросил я.
— Зачем это тебе? — подозрительно спросил он. Оба мы знали: я склонен критиковать его сильно устаревший гардероб, а он терпеть не мог критики в свой адрес.
— Ну, просто надо знать, очень. Ну, пожалуйста! — Коричневые твидовые брюки, зеленый пуловер, под ним желтая рубашка, — ответил он.
— А в пуловере небось дырки, да?
— Не твоего ума дело, — огрызнулся он.
— Ну, скажи, есть дырка на левом локте? — не унимался я.
— Совсем маленькая, — проворчал он в ответ. — Самая подходящая одежда для дома. К чему ты вообще клонишь, а?
— Да ничего такого, просто спросил, — небрежным тоном ответил я. — Забудь. Проехали.
— Странный ты все же мальчик, — заметил он. Он часто это говорил. Я тоже считал его странным, но предпочитал держать свое мнение при себе.
— Ладно, позвоню в воскресенье, — сказал я. Я часто звонил ему по воскресеньям.
— Идет, пока, — сказал он и повесил трубку. Отец никогда не любил говорить по телефону, считал это пустопорожним занятием и норовил закончить разговор как можно скорей. Сегодня он был еще более кратким, чем всегда.
Я сидел и смотрел на снимок, зажатый в руке. Ту самую фотографию, которую прислали вместе с запиской. На нем отец стоял у двери в бунгало, и на нем были коричневые твидовые брюки, желтая рубашка и зеленый пуловер, на левом локте которого была отчетливо видна небольшая дырочка — сквозь нее просвечивала желтая рубашка, светлое пятнышко, контраст вполне заметный на более темном фоне. Снимок могли сделать прямо сегодня. Несмотря на нежелание пополнить свой гардероб обновками, 81 отца никогда нельзя было упрекнуть в неопрятности. Грязную одежду он не носил и каждое утро надевал свежую отглаженную рубашку, полученную из местной прачечной. Хотя, возможно, у него не одна желтая рубашка, хотя лично я в этом сомневался.
Но как им, кем бы они там ни были, удалось так быстро сфотографировать отца? Ведь Джулиана Трента отпустили из кутузки только в пятницу, а Скот Барлоу был убит вчера. И снова возникал вопрос — связаны между собой эти факты или нет?..
Брюс Лайджен так до сих пор и не звонил. И я не знал, было предъявлено Стиву Митчеллу обвинение в убийстве или нет. А следовало бы знать, раз уж мне столь настойчиво советовали проиграть его дело в суде.
И тут, словно по подсказке, зазвонил телефон.
— Алло? — ответил я, сняв трубку.
— Джеффри? — голос на этот раз вполне знакомый.
— Брюс! — ответил я. — Ну, какие новости?
— Еду ужинать с женой, — сказал он. — Обвинение в убийстве Стиву Митчеллу предъявлено ровно в шесть вечера. А завтра в десять утра он должен быть в суде.
— В каком суде?
