Жар, страх и желания в равном количестве охватили ее. Она стояла под ледяным дождем, преступное намерение наполовину поглотило ее руку, но из-за того, что он был рядом, ей было все равно. Она почти отпустила и стала скользить к серому.
Его хватка не дрогнула.
— О чем ты думаешь, куда идешь? Как будто у нас и так мало проблем в царстве. — Он притянул ее ближе, так что открытый край его драпового пальто был, почти обернут вокруг нее. Его колено находилось между ее ног. — Черт возьми, они не могут забрать тебя.
Он подразумевал других демонов. Где его пальцы касались ее, начало появляться слабое свечение, и она подумала, что это ее потенциал. Как тогда, когда они занялись любовью, их контакт убрал все тени, отодвинул царство теней назад.
Но он напомнил ей, что они на задании. Она хотела понять это. Это царство задало столько вопросов, и преступное намерение был одним из них.
— Я уже знаю много названий теней, — шептала она. — Мой вопрос, почему? Ты обещал ответы, демон.
Как это было раньше, на чердаке у Арчера, держа камень — подвеску, она сосредоточилась, когда мир пошел серым. Она держалась за его руки, как за спасательный круг, и следовала за туманной связью вниз, в другое царство.
Ее чувства изменились, теперь преступное намерение представлялись ей тонким силуэтом на фоне бесконечной темноты; Арчер был беспокойным выстрелом грозовой тучи с рассеянной молнией фиолетового и бронзового цвета.
Было ощущение, что она стоит над пропастью и кричит в пустоту, без малейшей надежды, на что-то кроме эха. Но она должна была спросить. «Почему боль? Почему горе? Почему безумие?»
Из самых глубин послышались «П-п-по-очем-му-у-у?», как будто что-то гигантское и невидимое повторяло ее вопрос.
— Почему смерть? Почему проклятие? — она выплевывала свои вопросы во мрак. — И почему, ради Бога, разве мы не можем покончить с этим?
— Я могу покончить с этим. — Арчер прижимал ее к своей груди.
Их соединенные руки пробились сквозь изодранные эфирные ленты. Ощущения жара его тела и влажное от дождя пальто вытащили ее из другого царства. Ее перемещение в другой мир закрылось почти с ощутимой слуховой волной, которая вибрировала в ее костях.
Преступное намерение издало пронзительный крик и превратилось в песчаную дымку, не оставляя пространства между ними. Она колебалась. Только объятия Арчера держали ее вертикально.
Визг еще одного преступного намерения прозвучало в ночи, а затем еще одного и еще.
Руки Арчера сжались вокруг нее, так как он выпрямился, почти поднимая ее.
— Что, черт возьми, ты пыталась сделать? И я говорю буквально черт. — Не смотря, на рассерженные объятия, его лицо было мягким. — Демон класса загадки или нет, но ты не можешь подвергать психоанализу преступное намерение тем более в забвении.
Она кашляла от вялого запаха тухлых яиц.
— Ты не предложил ничего лучше.
— Я предпочитаю сдувать их как воздушные шарики. Хотя это оставляет немного клочков вокруг. Как ты это сделала?
— Ты рассказывал мне вот я и сделала. Ты уничтожил его.
— Нет. Ты сделала это прежде, чем я.
— Так ты меня еще и отчитываешь за то, что я выполнила задание.
Они были похоже на два ярких света. В его расширяющихся глазах она видела, что до него, наконец, дошло, что она сделала, и они до сих пор держались за руки.
Они сделали одинаковые длинные шаги в разных направлениях. Она вытерла свои ладони о бедра, пробуя стереть липкий холод преступного намерения. И жар кожи Арчера.
Борясь с гневом и замешательством, его лицо вспыхнуло.
— Это не наш способ борьбы. Ты не можешь постоянно ходить в ад по связи с демоном.
Она ответила ему.
— Я не делала этого одна. Ты пошел со мной.
Он открыл рот, но вместо этого крик преступного намерения раздался в ночи.
Крик пронесся по ее позвоночнику.
— Я слышу других. Они нападут?
Он пожал плечами.
— Избавят нас от необходимости следить за ними.
— И фералис?
— Они охотятся на нас. — Он резко перефокусировался, фиолетовая вспышка уже была видна в глубине его глаз. — Я не знаю, что случилось, но пятно преступного намерения, всегда привлекает фералисов. Идем.
Он быстро повернулся и скользнул в ночь. Сделав полшага, он спросил.
— Чем ты думала заняться сегодня вечером?
— Откуда я знаю? Я не древний воин.
— Я говорю о том, зачем ты уехала?
Она подняла лицо к небу, подставляя его дождю, как будто простая вода могла смыть остатки преступного намерения.
— Я хотела навестить моего отца. Ты сказал, что я могу оставить часть своей жизни.
— Я понимаю, но я слышал крик, — он посмотрел назад.
Она не хотела встречаться с ним взглядом.
— У него не самая лучшая ночь.
— Плохо, потому что проповедник знает, что его любимая дочь продала душу дьяволу, — его рука, отмеченная ревеном, превратилась в кулак. — Некоторые люди видят через маску нашей плоти и видят тень. Редкий святой человек, психически больной, некоторые дети или художник — вообщем те люди, которые видят мир немного по другому. Никто их не слушает, когда они начинают говорить о нас.
Она прикусила губу.
— Я не хотела пугать его.
— Тогда не возвращайся. Ты только будешь способствовать прогрессу слабоумия, и никакой пользы. — Его голос понизился до шепота. — Ты находишься во власти не обычного демона.
Резко, он остановился, его рука выпрямилась, чтобы остановить ее. Фиолетовый свет разлился по ревену.
— Там, — его голос напоминал звук шипения шин на тротуаре. — Под деревьями.
Даже в ноябре, дуб все еще был покрыт листьями. На земле, под деревом было подобие шахматной доски от тени и света от уличных фонарей.
Сера проследила за указательным пальцем.
— Боже, он больше чем последний.
— Никакого Бога, — сказал он мрачно. — Только мы.
— О право, мы об этом позаботимся. Я думаю, что это хорошо, ведь он, наверное, ослаб за последние две тысячи лет. Мы можем позвать кого-нибудь на помощь?
Ветер хлестал мокрыми ветками, как будто руками, протирающимися от ожидания. Арчер улыбнулся ленивой улыбкой.
— Ты хотела охотиться.
Она совсем не сомневалась в фералисе, с которым будет сложнее справиться, чем с воздушным шаром. Она сглотнула.
— Оно двигается в деревьях. Оно знает, что мы здесь?
— Вероятно. Ты должна научиться держать свои эмоции под контролем.
Точно так же, как и ему. Он сказал, что становление ослабило ее силы, но она задалась вопросом.
— Я думала, что мы собираемся заманить его куда-нибудь.
