Арчер напрягся. Сера подняла свою голову, с фиолетовым оттенком в глазах.
— Фактически, мы можем.
Глава 20
Сера, как и предполагалось должна стать главным ключом, чтобы порвать Завесу. Плохо, что ее демон ослабил барьер между царствами, но теперь остается только гадать, что это шутка или издевательство. Корвас хотел использовать ее в собственных целях.
— Хорошо, значит, конец уже близко.
Она отодвинула пугающие мысли. Она даст свободу панике, но позже.
Она поглади бровь Зейна, необращая внимание на кровь, сочившуюся из нее.
— Вот именно, — шептал Зеун. — Ты будешь петь снова?
Она вздохнула и наблюдала за его вздохом.
— …Наступила ночь уже, пора засыпать
Дома, в гнезде, что с перьями мягкими.
Ясные глазки пора закрывать.
Позволь луне занять твои часы
Позволь увидеть твои сны …
Она тихо прочла стихи, вспоминая свою мать, поющую ее младшему брату, в утробе. Когда он родился, она была уже в депрессии, и больше не пела. Сера отказалась от горьких воспоминаний, которые сжимали ее горло.
…Спи, птенчик мой, в тиши ветвей.
Тихонько вздохни, и усни побыстрей
Спи крепко, мальчик мой, не тревожься.
Мой поцелуй с утра разбудит тебя. .
Она сказала последнюю строчку. И истратила весь воздух в легких «все еще человеческих» легких. Несмотря на большое количество мускулистых тальянов, воздух был холодным и пустым. Сера прижала заднюю часть своей руки к глазам, затем положила пальцы на шею к Зейну.
Его сердце остановилось.
— Он мертв, — сказал Екко.
Как один, все мужчины выпрямились. Ропот пронесся, через них. Удивление, печаль, гнев? Сера не могла сказать. Она чувствовала тоже самое. Когда-то ее работа была в том, чтобы сообщить семье о смерти, помочь им это принять, и потом уже все это переходит в добрую память.
Но не на сей раз. Когда дорожка из последних часов вела к концу мира. Она встала слишком резко и ее голова закружилась. Рука на ее локте подхватила ее.
Конечно, Арчер.
— Пойдем, — сказал он. — Тебе надо поспать. Просто обычный сон и все станет немого проще.
Она пробовала улыбнуться, но не смогла.
— Это выход, — он сказал.
— Что случиться теперь с ним?
— У нас есть место за городом. Когда-то его хотели использовать под ферму, но Нил запустил его. Зейн будет похоронен там. — Он остановился у двери в пустую спальню. — Здесь спокойно.
Сера увидела в его темных глазах, частые потери.
— Многие похоронены там?
— Могилы не помечены, и трупы тальянов быстро разлагаются. Кто знает, сколько там похоронено, сколько погибло в сражениях, большинство людей не знают об этом или вообще не поверят в это? — Гнев вокруг него зажигал фиолетовый свет в глазах.
Она коснулась его рукава. Она знала, что пламя сейчас несется по его метке. Она зашла в комнату.
— Зайди внутрь.
Фиолетовый мерцал в его глазах и смешивался с замешательством.
— Что?
Она немного отстранилась.
— Я не хочу оставаться одна.
Она думала, что он сбежит. Технически, по законам печали, опровержение приходило перед гневом.
Он не двигался.
— Что это изменит?
— Ничего. Это не проблема или вопрос. Я просто не буду одна сегодня вечером, и ты тоже.
— Уже не вечер, а утро. — Он вздохнул еще глубже, чем Зейн последний раз, но тем не менее зашел внутрь и закрыл дверь.
Он снимал с ее одежду, как будто он не делал этого никогда раньше, расстегивая молнию с предельной концентрацией. Он прижимался губами к каждому открытому дюйму ее плоти.
Она срывала с него рубашку нетерпеливыми руками и обнажила его грудь. Но когда она достигла застежки его джинс, он схватил ее за запястья.
— Медленней, — бормотал он. — У нас есть время.
У них не было даже часа темного времени. Но его вялая нежность украла у нее дыхание, заставила ее забыть, о чем она собиралась сказать, и о чем не хотела говорить.
Он отвел ее в ванную и, наконец, сбросил свои джинсы. Не включая свет, он включил душ, и пар заполнил небольшую комнату. Влияние ее демона увеличилось, и она могла видеть в темноте, его аура была серебристо-зеленая со сверкающими огнями.
Там где они касались, друг друга вспыхивал золотой огонь, он внес ее под струю воды.
— Как ты меня видишь? — спросила она с любопытством.
— Как загадку, которую, я никогда не смогу разгадать.
— Я имею в виду цвет. Это зависит от тальяна?
Он успокаивал ее.
— Я не знаю. Я даже не знаю, что такое обязательство тальяна, и какое оно имеет отношение к нам. — Он повернул ее и прижал к своей груди, позволяя водному потоку падать на них обоих.
Она расположилась к его эрекции, но он не стал делать этого же в ответ. Вместо этого, он гладил ее волосы и слегка задевал ее соски. Несмотря на горячую воду, она дрожала.
— Я хочу поблагодарить тебя, — бормотал он против ее щеки. — За то, что ты сделала для Зейна. — Горячая вода, или возможно присутствие Арчера позади нее, как-то сгладило ее вину, поскольку ей уже не было так больно. — Это моя ошибка. Мы не должны были быть там.
— Выманивание младших демонов было его работой. И единственным способом искупить себя.
— Тогда наименьшее, что я могла сделать была моя работа. Моя старая работа. — Она закрыла глаза, когда он прикоснулся губами к ее виску. — Ты думаешь, это имело значение для него?
Он был, тих и это заставило ее понять, что он доверял ей и скажет правду.
— Мы не можем знать, на что это было похоже для него. Но ты сделала много для всех присутствующих в комнате. Они все будут надеяться, что смогут уйти также тихо.
— Я думаю, что этого должно быть достаточно.
Его гладкие руки скользили по ее плечам. Она наклонилась вперед, потому что он напряг свои большие пальцы.
— Это трудная работа?
— Тяжелее, потому что Зейн не должен был умереть. — Она пожала плечами, поднимая его руки. — В некотором смысле я рада, что это больше не моя работа. Я хочу сделать что-то большее.
Он не ответил. Он задвигался перед нею и встал на колени. Она смотрела на его наклоненную голову, а он гладил руками ее ноги.
