– Как это не знают, – сказала миссис Ньютон, чрезвычайно удивленная тем, что услышала от меня. – Норман иногда брал меня с собой на праздничные вечера, которые устраивало правление завода. Он очень гордился тем, что его назначили финансовым директором.
– А кто звонил вам оттуда сегодня?
– Десмонд Финч. – Ее лицо исказила легкая гримаса. – Неприятный человек. Кто-кто, а уж он-то знает меня.
Я взял у матери конверт и извлек из него листок бумаги, который оказался, как и говорила миссис Ньютон, кратким списком, состоящим из двух колонок. Одна колонка из шести строчек содержала серии цифр, а другая – тоже из шести строк – какие-то собственные имена или названия. Я спрятал листок обратно в конверт, который оставил открытым.
Наступило молчание, показавшееся мне слишком долгим. Надо было как можно скорее что-то придумать.
Наконец я сказал миссис Ньютон:
– По-моему, вам необходимо уехать на уик-энд куда-нибудь на побережье. Затем я обратился к матери:
– А еще лучше, если ты поедешь вместе с миссис Ньютон. Тебе полезно будет провести несколько дней вдали от дома.
– Я никуда не хочу ехать, – сказала мать, изумленная тем, что я предложил ей.
– Ма, я так редко прошу тебя о чем бы то ни было, – настаивал я. – И сейчас ни о чем бы не просил, если бы это не было так важно. А вам, миссис Ньютон, – обратился я к хозяйке дома, – я обеспечу проживание в отеле высшего класса, если вы согласитесь сразу же собраться в дорогу, захватив с собой все, что понадобится вам на несколько ближайших дней.
– Но это так неожиданно, – заколебалась она.
– Согласен. Но часто лучше всего бывает то, что делаешь экспромтом, под влиянием минуты, ведь так?
Миссис Ньютон покачала головой, но послушалась меня и ушла собираться в путь.
– Из-за чего такая спешка? И что вообще происходит? – спросила меня мать, когда уже хозяйка дома не могла нас услышать.
– Не волнуйся. Я хочу, чтобы ты была в безопасности, – прямо сказал я. – Только сделай то, о чем я прошу, ма.
– А как быть с одеждой? У меня с собой ничего же нет!
– Купишь там что-нибудь.
– Ты и правда эксцентричный, Александр.
– Не больше, чем надо.
Я прибегнул к помощи своего мобильного телефона и набрал номер пейджера Криса и передал ему сообщение: «Это Ал. Срочно позвони мне».
Не прошло, наверное, и полминуты, как мой аппарат заверещал. – Это Крис.
– Где ты?
– Возле дома Сэртиса.
– А он где?
– Я видел его пять минут назад. Он тут осматривал своих лошадей.
– Мне нужен шофер и приличный автомобиль, комфортабельный. Это по силам «Юнгу и Аттли»?
– Нет проблем.
– Повторяю: машина должна быть комфортабельной. В ней поедут три женщины.
– Понял. Когда и где?
– Вчера. Черт с ним, с Сэртисом. Шофер должен приехать в Ламборн, туда, где находится конюшня, принадлежащая Эмили Кокс. Я встречу его там.
– Срочно?
– Ультрасрочно.
– Приступаю.
Моя мать от волнения стиснула ладони:
– Что ультрасрочно?
– У тебя нет случайно булавки?
Мать так взглянула на меня, словно усомнилась втом, здоров ли я.
– Так есть или нет? Ты всегда держала ее в несессере.
Мать достала из сумочки дорожный несессер размером с кредитую карточку. Она возила с собой этот несессер на всякий случай в силу многолетней привычки. Сейчас мать, ни слова не говоря, извлекла из несессера булавку и протянула ее мне.
Я, как обычно, был одет в джинсы и свитер. Взяв у матери булавку, я положил конверт в карман джинсов и приколол булавкой, чтобы он случайно не выпал, а потом натянул свитер так, чтобы он прикрывал карманы. – А бумага? – спросил я у матери. – У тебя найдется какой-нибудь листок, на котором можно рисовать?
Она нашла у себя письмо от каких-то знакомых. Я взял конверт от этого письма, полностью раскрыл его и на чистой внутренней стороне шариковой авторучкой матери нарисовал девять маленьких портретов: среди них Десмонда Финча, Пэтси, Сэртиса и даже Тобиаса Толлрайта. Я успел закончить эту работу до появления миссис Ньютон. Когда она быстро сошла вниз по лестнице, неся в руках дорожную сумку, ее настроение показалось мне праздничным.
Я показал ей листок с нарисованными на нем лицами.
– Кто в тот день приехал за вашим братом? Может быть, кто-то из тех, кто нарисован здесь? – спросил я.
Мой вопрос ничуть не удивил ее. Она пристально всмотрелась в нарисованные мной портреты.
– Вот кто, – твердо сказала она, уверенно показав пальцем на одно из лиц.
– Вы уверены?
– Вполне.
– А теперь – в путь.
Миссис Ньютон заперла свой дом, и мы поехали в Ламборн.
– Зачем мы едем в Ламборн? – спросила меня мать.
– Мне необходимо поговорить с Эмили, – сказал я.
– А по телефону разве нельзя?
– Нельзя. Насекомые мешают. Жучки.
Была пятница, время ленча. Если Эмили уехала на скачки, дело могло бы немного усложниться. Но нет: Эмили оказалась дома, у себя в офисе и читала какие-то документы, обсуждая их со своим секретарем.
Сильнее удивить ее, чем в этот раз, я уже не смогу, сказала она. Впрочем, она легко согласилась, чтобы я приготовил ленч и налил вина ее нежданным гостям, однако наотрез отказалась присоединиться к «бегству Святого семейства из Египта», резонно заметив, что она не Моисей.
Я вывел Эмили в гостиную и там объяснил ей взрывоопасность нынешней ситуации.
– Ты преувеличиваешь, – сказала Эмили.
– Надеюсь, что так.
– Я, во всяком случае, не испугалась.
– А я – наоборот, – сказал я. Эмили удивленно уставилась на меня.
– Эм, если бы кто-то стоял сейчас у тебя за спиной и грозил, что перережет тебе горло, если я не застрелюсь, и я поверил бы ему, то тогда...
– Что тогда?
– Тогда (только без излишней патетики, – сдерживал я себя), тогда я застрелился бы.
– До этого не дойдет, – после долгого молчания сказала Эмили.
– И слава Богу. Но Эм, послушайся меня, так надо.
– А как быть с моими лошадьми?
– У твоего главного жокея есть домашний телефон. Позвони ему.
– Откуда?
