моей голове любая незнакомая звуковая речь как-то сама собой становилась понятным обшекосмическим языком.
— Какого черта смена не идет? — проворчал один из игравших.
— Идут, еле-еле плетутся, — засмеялся офицер за пультом.
Из приземистого здания, похожего на казарму, вышли двое в скафандрах и неторопливо приближались. Ни Для кого не видимый, кроме самого себя, я проник в казарму. Солдаты еще спали. И вдруг из динамика прогрохотала команда:
— Тревога! Все по местам!
Солдаты вскочили, поспешно одевались, напяливали скафандры и разбегались кто куда — к ангарам, к радиолокаторам, к пультам управления.
— Куда торопитесь? — рассмеялся солдат, последним покидавший казарму. — Опять учебная тревога…
Но тревога не была учебной. Я влетел в главный командный пункт, имевший связь с планетой, и увидел чем-то озадаченного старшего офицера. Около него еще три офицера, тоже явно растерянных.
— Ничего не понимаю, — бормотал старший, показывая на экран, на котором дергалась и плясала какая-то красная физиономия. — Генерал требует сбить звездолет. Чей? Наш? Не разберу. Да исправьте вы связь, черт побери! Ничего же не видно и не слышно!
Пляска на экране прекратилась, и все увидели побагровевшего, разъяренного генерала.
— Вы что, оглохли! — гремел генерал. — На корабле заключенные. Сбежали! Корабль стартовал с Северного космодрома. Сбить! Уничтожить!
— Экран в сторону Северного! — скомандовал старший офицер, уяснивший наконец задачу.
Крупным планом выступила на экране ночная сторона планеты. Вскоре сверкнул на солнце металлический облик звездолета, набиравшего скорость. Из его дюз рвался яркий сноп пламени.
— Мать моя! — ахнул один из офицеров. — Это же «Сириус», наш лучший космический крейсер! Как можно уничтожать такого красавца!
— Приказы не обсуждают! — рявкнул старший. — Сбить!
К кораблю устремились ракеты. Обгоняя их, я полетел в ту же сторону. И только оказавшись в пилотской кабине, сообразил, что помочь смельчакам я не в состоянии. А смельчаки что надо! Весь экипаж сложнейшей космической громадины всего из трех человек!
Над пультом склонился высокий светловолосый мужчина, рядом женщина, внимательно следившая за бегом цифр на панели. У их ног вертелась пятилетняя девочка.
— Мама! Папа! — голосила девочка. — Они убьют нас!
— Не смогут, дочурка, — ответила женщина. — Сейчас мы спрячемся в суперпространстве.
За иллюминаторами, гася звезды, ярко вспыхнули разрывы ракет. Корабль вздрогнул, но в тот же миг провалился в черную непроглядную ночь. «Успели», — с облегчением подумал я. В суперпространстве корабль неуязвим, искать его здесь так же бессмысленно, как щепку в океане или пылинку в стоге сена.
В рубку управления вошел четвертый член экипажа — рослый детина с подчеркнуто четкими движениями и до того эталонно правильными чертами лица, что я догадался — робот.
— Мистер Грей, как там наши животные? — спросила женщина.
— В полном порядке, сударыня, — вежливо ответил Мистер Грей и состроил умильную улыбку.
— Рано радуешься, красавец, — проворчал мужчина. — Мы, кажется, сбились с курса. Высчитай, сколько мы пролетели. Ты это делаешь точнее машины.
— Девять световых лет, — ответил Мистер Грей, взглянув на панель с мелькающими цифрами и формулами.
— Ого! Надо выйти в открытое пространство и сориентироваться. Как по-твоему, Ася? — Мужчина с жалостью посмотрел на жену.
Та слегка побледнела и храбро ответила:
— Надо, Свен.
Девочка со страхом смотрела на родителей. Она понимала, чем грозит выход в пространство в незнакомом месте. Можно напороться на звезду и мигом сгореть. Невозмутимым был лишь Дориан Грей — так полностью звали робота. Как я вспомнил потом, такое имя носил литературный герой какой-то необыкновенной и, главное, неувядаемой красоты.
— Можете не беспокоиться, — сказал Мистер Грей, снова взглянув на панель. — Мы на прежнем месте. Машина в тот раз соврала и сейчас просит извинения, старается исправить ошибку.
— Ну, ты даешь, Мистер Грей, — хмыкнул Свен и нажал кнопку.
Купол перед пультом посветлел: корабль начал осторожно выплывать на поверхность. И вдруг за куполом засверкали звезды — оранжевые, синие, зеленые.
— Повезло! Повезло! — запрыгала девочка.
— Повезло, Катюша. Да не совсем, — сказал отец. — Видишь, как скачут и дрожат вот эти стрелки? Это значит, что ракета повредила один из двигателей. Хорошо бы найти поблизости какую-нибудь планету, сесть на нее и починить двигатель. Но где мы сейчас, Ася?
— Ничего не пойму, Свен. — Ася развела руками. — Смотри, звездное небо такое, словно мы не удалились от нашей Земли. Мистер Грей, кажется, прав. Те же созвездия. А вот и планета! Прямо под нами! Мы падаем на нее!
— Пока не падаем… Вертимся вокруг, — бормотал в растерянности Свен. — Ничего не видно… Сейчас завернем на освещенную сторону планеты и увидим.
И беглецы увидели такое, отчего в ужасе вскрикнули. Под нами разнесенные в щебень города, покореженные и оплавленные металлические конструкций, выжженные дотла равнины. Вместо лесов и полей — черный с красноватым оттенком пепел. «Радиоактивный», — догадался я.
— Окаянная! — дико закричала женщина. — Свен, это же планета Окаянная!
— Черт бы ее побрап! — выругался Свен. — И откуда она подвернулась? Во всяком случае, это не наша Земля. Сейчас мы нырнем в суперпространство и унесемся отсюда подальше.
Но корабль не сдвинулся с места, ибо попал не в суперпространство, а в супервремя. Об этом догадался Свен, когда корабль выплыл из мглы суперизмерения в сияющий звездный мир. И пролетел он во мгле не десятки световых лет, а многие годы в будущее. Но ничего Свен не сказал жене, не желая расстраивать ее.
— Свен, — удивлялась женщина, — вижу те же созвездия. Вот Большая Медведица. А вот и Лебедь. Да и планета все та же. — Женщина наконец сообразила, в чем дело, и с ужасом посмотрела на мужа. — Это же наша Земля! И мы вертимся вокруг нее… Вертимся и падаем! Но смотри, Свен! Смотри! Она вновь изменилась, неузнаваемо.
И в самом деле, за три или четыре сотни лет планета Окаянная превратилась в планету цветущую. На тех же материках, где раньше дымился остывающий пепел, сейчас цвели поля, кудрявились рощи, на сотни километров простирались леса.
— Догадалась? Все равно она осталась Окаянной, — сказал Свен. — Там чудовищная радиация. Растительный мир приспособился. Но животные вряд ли. Пустая планета.
— Но мы падаем на нее.
— Не падаем, а снижаемся. Я посажу корабль, но выходить не будем. Корпус корабля выдержит радиацию, и мы будем в нем словно в осажденной, но надежной крепости.
Посадили корабль Свен и Мистер Грей мастерски, Умело выбрав среди холмистого поля ровную площадку. Потом Свен спустился в кормовой отсек, желая выяснить, что с двигателем. Вернулся расстроенный.
— Дела неважные. Видимо, повреждены дюзы. Над осмотреть снаружи.
— Но там смертельно опасно, — возразила жена, — Надо сначала измерить уровень радиации.
— Я готов выйти из корабля, — вызвался Мистер Грей.
— Подумаешь, герой нашелся, — насмешливо проворчал Свен. — В твоем организме немало деталей биологических, они заболеют от радиации.
— Виноват, шеф. Запамятовал, — смутился Мистер! Грей. — Пошлем кого-нибудь из этих, из тупиц?
