внук», — усмехнулся Руди. И точно: из-за их спин выскочил парнишка лет двенадцати и, хохоча, начал плясать.
— Дедушка в гости пришел! Дедушка! А это кто? Твой друг?
Парнишка присел и начал с любопытством разглядывать Руди. Поразили его, видимо, шаровары и модная куртка. Сам парнишка одет еше более простецки, чем дед: короткие, чуть ниже колен, штаны, рубашка, на ногах сплетенные из лыка башмаки.
— Ты Руди! — воскликнул мальчик. — Дедушка рассказывал о тебе. Правильно? Ты Руди?
— Руди. А тебя как звать?
— Тополь.
— Ну что это за имя? И не тополь еще, а тополек. Толик — маленький тополик. Хочешь, буду звать тебя Толиком?
— Толя. Анатолий. Хорошее имя, — одобрил дед.
— А тебе не скучно одному на холме? — спросил Руди мальчика. — Рядом ни одного деревца, не с кем поговорить, пошептаться листвой.
— Зато безопасно. Ни один зверь не вскарабкается, не сдерет с меня кору, не покормится листьями. Одни только птицы садятся на меня и поют, поют. Еше бурундучок навещает.
Полосатый бурундук, точно звали его, вскочил на холм, с любопытством повертел мордочкой и скрылся в траве. А далеко внизу тяжело протопали мастодонты, подошли к деревьям и, обдирая кору, треша сучьями, начали жевать листья.
— Да, ты хорошо устроился, — улыбнувшись, согласился Руди. — Как это ты сумел?
Парнишка, такой же словоохотливый, как и его Дедушка, поведал интересную историю. Выдумал он ее вместе с дедом или в самом деле все так и произошло, Руди не знал, но рассказ ему понравился. По словам мальчика, лет тридцать тому назад сюда упали из будущего дедовы пушинки-семена. Ветер разнес их по горам и долинам. Тысячи и тысячи из них Погибли. Но одна пушинка, упавшая на одинокий каменистый холм, зацепилась за комок плодородной почвы и пустила корни.
— Вот с тех пор все расту и расту, — закончил мальчик.
— Какой же ты внук? Ты сын старого тополя. И кру том у тебя ни братишки, ни сестренки. И ни одного другого мыслящего деревца? Скучно же.
— Мне еще повезло, — сказал Толик и вдруг поморщился. — Ну, не так уж и повезло. Вон там, на берегу озера, растет молодая вербочка, злющая и вредная девчонка.
— Так это же внучка… вернее, дочь старой вербы! — догадался Руди. — Она жила на берегу реки рядом с дедушкой. Умерла она недавно. Слышал? Переломилась пополам и упала в воду.
— Так ей и надо, старой карге. Но девчонка ее живет. Тоже ведьма порядочная.
— А ты сходи к ней вместе с Руди, — предложил дед. — Все-таки у нее горе. А я устал. Подожду вас, по греюсь на солнышке. Сходи, не упрямься.
— Ладно уж, — поморщился Толик. — Идем, Руди. Парнишка соскочил, буквально слетел с холма о легкостью тополиной пушинки. Руди же спускался по каменистой круче осторожно, цепляясь за выступы.!
— Тяжел ты, дядя Руди, — смеялся Толик. — Носорог!
— Не привык я к вашим местам, — улыбаясь, оправдывался Руди. — А где же озеро?
— Пойдем прямо к нему через этот лесок. «Ничего себе лесок», — подумал Руди, войдя во тьму и влажную духоту прибрежной рощи, в настоящие джунгли миоцена с одуряющими запахами крупных цветов, с лианами, свисающими с мохнатых сучьев каких-то незнакомых громадных деревьев. Со всех сторон из мглы тучами налетела мошкара.
— Куда ты меня завел? — хмурился Руди, сдирая с лица паутину и отмахиваясь от мошкары.
— Мне здесь тоже не нравится, но зато ближе к берегу.
На берегу Руди вздохнул с облегчением: солнечно и сухо. Прямо перед ним плакучие ивы свесили косы над водой. Чуть дальше, среди кустарника, шелестела листвой одинокая молодая верба.
— Это она, — пояснил мальчишка. Он подошел к вербе, постучал по стволу и крикнул: — Эй ты, ведьма! Выходи!
— Ну чего тебе, вредина? — недовольно проговорила девочка, вышедшая из ивняка. На ней зеленое платье и черная лента, вплетенная в светлые волосы. Увидев Руди, она испугалась: — Ой, дяденька! Но это не Старпом.
— Конечно, не твой Старпом-с-топором, — рассмеялся Толик. — Это не твой друг, а мой. А твой Старпом уже не будет дружить с твоей матерью. Не с кем. — Вспомнив об умершей старой вербе, Толя с сочувствием посмотрел на девочку. — Старая была твоя мать, очень старая, — сказал он. — Умерла она недавно. Знаешь?
— Знаю, — всхлипнула девочка. Она села, прислонившись к собственному стволу, и зарыдала. — Осталась я совсем одна. Никто не любит меня.
Добрый все-таки мальчик Толя, весь в своего деда. Он присел рядом с девочкой и уговаривал:
— Не плачь. Не совсем же ты одна. Есть мой отец. Любит он тебя. Дедушка! Так зовет его наш гость, вот этот дяденька. Мне он тоже придумал имя. И знаешь какое? Толик-тополик. Толя.
— Толик-тополик, — сквозь слезы улыбнулась девочка. — Как красиво! Толя. Толик.
— И тебе придумаем имя. А что, если назовем ее Вербочкой? — Мальчик посмотрел на Руди.
— Вербочка? Длинновато. Верба… Вер… Вера!
— Вера! — воскликнул Толя. — Верочка-вербочка Да улыбнись ты, Вера. Хочешь, я с тобой не буду боль ше ругаться?
— Правда? — обрадовалась Вера.
— Правда. Но с твоим другом не помирюсь.
— Зря. Он хороший дяденька.
— Вы имеете в виду ясень? — спросил Руди. — Где же он растет?
— А вот здесь. — Девочка показала на высившийся неподалеку крутой берег с бухточкой- заливом.
— Здесь же пусто.
— Здесь и не здесь, — рассмеялась девочка, забыв о своем горе. — Он в другом времени. Недавно я была у него в гостях. Отсюда близко, всего несколько тысяч лет назад. Озеро наше там такое же, но на берегах по-другому.
— Деревья там другие, вот и все, — сказал Толя.
— Не был там и не говори, — заспорила девочка. ¦ Там все лучше. Сухо, светло, кругом цветы. Растет он высоким стройным ясенем. И сам он дяденька красивый — Ерунда, — махнул рукой Толик. — Одевается он красиво, вот и все.
— Нет, не все. Не видел и не спорь. Мундир на нем морской. На рукавах нарисованы парусные корабли, на плечах золотые погоны и на груди сверкают эти… Как их?.. Аксельбанты!
— Аксельбанты! Ха! Ха! Ха! — расхохотался Толя. — Все уши прожужжала про аксельбанты. А знаешь, дядя Руди, почему старая верба, ее мать, дружила с ним? Аксельбанты понравились старой ведьме… Ой, прости, Вера! Я нечаянно. — Толя сел рядом с обиженной девочкой, гладил ее по плечу и приговаривал: — Не буду больше ругаться. Ну прости, Вера. Верочка-вербочка. Прости.
— Завидуешь ты ему, — хмуро сказала Вера.
— Завидую, — согласился Толик. — Еще бы. Я вот почти ничего не помню, каким я был раньше. Обыкновенным человеком или деревом? А он хорошо помнит, что был человеком и жил в пространстве.
— А как интересно в пространстве! — с восхищением подхватила Вера. — Он плавал по всем морям, по обычным и даже там, — девочка показала на небо, — среди звезд.
— Ну, это он врет. Звездных морей не бывает.
— Бывают, — горячо заступилась Вера. — Плавал он под звездными… нет, под какими-то световыми парусами, старшим помощником капитана. Оттого зовут его — Старпом.
«Вот оно что, — подумал Руди. — Совпадение имен объясняется очень просто. А я-то, дурень, переживал».
— Старпом мне рассказывал о всех морях, о мятежах и этих… пиратах. Ух, как интересно! — воскликнула Вера.
