улыбкой, Матахатиро широкими шагами приблизился к девушке и зашагал с ней рядом:
— Вроде бы ничего подозрительного не было.
— Может быть, О-Суэ просто показалось?
— Может быть. Но хорошо бы еще несколько дней понаблюдать. Тут нельзя полагаться на авось.
— Ладно.
— И потом, я очень держусь за эту работу. Если ее не станет, придется искать новую.
О-Ё рассмеялась звонким, беззаботным смехом.
— Если вам не в тягость, господин Аоэ, я хочу, чтобы вы сопровождали меня всегда.
— Всегда вряд ли получится. Да и потом вы же со следующего месяца собираетесь пойти в усадьбу к Кире?
— Да, — сказала О-Ё. Неожиданно погрустнев, она опустила голову и замедлила шаг.
— Что случилось? Вы не хотите прислуживать в усадьбе?
— Честно говоря, не очень.
— Так почему бы не сказать об этом вашим родителям? Они, конечно, хотят, чтобы до замужества вы научились манерам, но вряд ли будут делать что-то против вашей воли.
— Видите ли, господин Кира оказал мне высокое расположение за то, что мой отец уже много лет исправно поставляет ему товар. Его светлость сам предложил моим родителям взять меня в услужение, поэтому отказаться я уже не могу.
Уж не любовницей ли своей он ее хочет сделать, с сомнением подумал Матахатиро. Учитывая скверную репутацию Киры, слухи о которой периодически доходили до Матахатиро, это вполне могло быть правдой. Но прежде всего на эту мысль наводил печальный вид О-Ё.
В этот момент перед ними показалась лавка Симидзуя. А у входа в лавку стоял приземистый, полноватый мужчина — сам хозяин Каэмон. Видимо, беспокоясь за дочь, он решил подождать ее снаружи.
— Ой, папенька! — прошептала О-Ё, расплываясь в улыбке. И снова стала беззаботной семнадцатилетней девушкой.
В тот день урок закончился позже обычного.
Прохаживаясь туда-сюда вдоль зеленой изгороди, Матахатиро поджидал О-Ё. С тех пор, как он начал сопровождать ее в этот дом, прошло уже десять дней. О-Ё приходила сюда ежедневно, за все это время позволив себе только один день отдыха.
«Пора бы уже и заканчивать», — думал Матахатиро. Ничего необычного за это время так и не случилось. Как и в первый день, он каждый раз велел О-Ё идти вперед, а сам вышагивал позади, держась на почтительном расстоянии, так что никому и в голову не могло прийти, что он ее сопровождает. Если подозрения О-Суэ были не напрасны, то любой злоумышленник, завидев одиноко идущую О-Ё, обязательно постарался бы подобраться к ней поближе. Однако ничего подобного до сих пор не происходило.
В конце концов Матахатиро стал думать, что О-Ё была права: скорее всего О-Суэ все это просто пригрезилось. И нет ничего удивительного в том, что родители О-Ё, пребывая в постоянной тревоге за свое сокровище, чересчур серьезно отнеслись к домыслам служанки.
С одной стороны, для Матахатиро это обернулось редкой удачей — не каждый день случается найти работу, за которую платят такие невообразимо большие деньги. Но в то же время ему было стыдно ходить хвостом по Эдо за молодой девушкой. Поэтому Матахатиро твердо решил, вернувшись в дом Симидзуи, выложить хозяину все начистоту и разделаться с этой работой, сколь бы выгодной она не была.
— Господин Аоэ! — прервал его размышления нежный девичий голос. На дороге стояла О-Ё. — Вы о чем-то задумались?
— Нет, ничего особенного. Что-то поздновато вы сегодня.
— Извините, пожалуйста. Засиделась… — О-Ё по-свойски прижалась к Матахатиро. За те десять дней, что они провели вместе, она совершенно свыклась со своим телохранителем. От принужденности, возникшей во время их первой встречи, не осталось и следа. На лице О-Ё все чаще стала появляться улыбка. Вот и сейчас, извиняясь за опоздание, она смотрела на него смеющимися глазами.
«Что-то здесь не так», — прищурившись, Матахатиро посмотрел на девушку. По сравнению с той О-Ё, которая пришла сюда несколько часов назад, в ней явно произошли какие-то изменения. Что именно изменилось, Матахатиро не мог понять, но мысль эта возникла у него не впервые. Такое же ощущение он пару раз испытывал и раньше.
До сих пор он приписывал эти изменения воздействию музыки, но сегодня в О-Ё проглядывало что- то помимо обычного возбуждения. В звуках ее голоса и в выражении лица появилась некая обворожительная загадочность, не свойственная семнадцатилетней девушке.
— Что вы так смотрите? У меня что-то к лицу прилипло? — спросила О-Ё и, смутившись своего же вопроса, густо покраснела.
— Да нет, все в порядке… Ну что же, пойдемте. Придется поспешить, а не то скоро стемнеет, — поторапливая О-Ё, сказал Матахатиро.
И вдруг ему показалось, что он нашел ответ на мучивший его вопрос. Мужчина! Как же он сразу не догадался — у О-Ё есть мужчина! Неторопливо следуя за идущей впереди девушкой, Матахатиро обернулся и посмотрел на дом учителя музыки. Из-за закрытых ставней по-прежнему доносился чарующий мужской голос и приглушенный аккомпанемент
Первые признаки опасности он почувствовал, когда они снова вышли на широкий тракт. Солнце уже зашло, и окружающий пейзаж приобрел белесый оттенок. Тем не менее Матахатиро хорошо видел О-Ё, которая шла в нескольких шагах впереди него. Двигаясь следом, он никак не мог отделаться от ощущения, что кто-то из прохожих идет в том же направлении, что и они.
На улице по-прежнему было много народу. И, конечно, в ту же сторону шло немало людей. Но именно этот некто, в отличие от остальной толпы, намеренно подстраивался под ритм их шагов. И тут Матахатиро почуял на себе чей-то тяжелый взгляд.
«Ага, значит, я не ошибся. Выходит, О-Суэ была права», — подумал он с возрастающим беспокойством. Как будто невзначай он осмотрелся по сторонам, но, кроме беспорядочно снующих по улице людей, ничего не увидел. Предчувствие опасности стало постепенно слабеть.
«Сейчас свернем в переулок, тогда сразу станет понятно, кто вокруг нас вьется, — подумал Матахатиро. — В переулке уже не так людно».
О-Ё повернула за угол. Проверив, не идет ли кто за ней, Матахатиро двинулся следом. Он по- прежнему держался в нескольких шагах позади О-Ё.
Прохожих было мало. Постепенно смеркалось. В большинстве лавок уже закрыли ставни.
Прибавив шагу, Матахатиро вознамерился было догнать О-Ё, как вдруг с правой стороны из-под крыши купеческого дома на дорогу неторопливо вышел мужчина. Он был очень тощ и по виду напоминал ронина.
— Матахатиро Аоэ? — спросил мужчина, держась правой рукой за рукоять меча.
— Погоди! — невольно вырвалось у Матахатиро. Он уже понял, что ронин, преградивший ему путь, был головорезом, посланным из клана, но сейчас его беспокоил не столько этот убийца, сколько человек, только что прошмыгнувший в переулок прямо за его спиной.
Ни слова не говоря, мужчина засмеялся и, молниеносно обнажив меч, первым нанес удар. Матахатиро отпрянул назад и одним движением, отработанным на тренировках по
Матахатиро заметил, как чей-то темный силуэт проскользнул мимо дерущихся мужчин и двинулся дальше по переулку. Без сомнения, это и был тот человек, который на тракте следил за Матахатиро и О-Ё. Однако Матахатиро даже не сумел разглядеть, кто это был — мужчина или женщина. В прозрачных сумерках фигура человека промелькнула у него перед глазами и тут же скрылась.
«Что же теперь будет с О-Ё!»
