История телохранителя

беспокойтесь. Работать будете десять дней за два бу в день. Полагаю, что все это вы уже слышали от Сагамии, — подытожил самурай, перечислив основные условия работы, после чего вновь пристально посмотрел на Матахатиро:

— Говорят, что у себя на родине вы были помощником мастера в додзё школы Итторю?

— Совершенно верно, — спокойно ответил Матахатиро, отметив про себя, что на этот раз Китидзо продал его с потрохами.

— А как вы считаете, кто лучше владеет мечом, вы или ваш предшественник Хосоя?

— Я ненамного превосхожу его, ваша милость, — без колебаний ответил Матахатиро. Ему показалось, что старик задал этот вопрос не из праздного любопытства, а с намерением устроить ему проверку — смотрел он при этом очень серьезно.

— Сагамия был о вас того же мнения. Ну что же, хорошо. Тогда слушайте. Один человек, живущий в нашей усадьбе, иногда по ночам выходит в город. Вам предстоит охранять его в это время…

— Позвольте спросить, — решительно прервал его Матахатиро, — почему вы не хотите использовать для этого собственных слуг?

По рассказам Китидзо он понял, что этот таинственный человек даже во внутренней иерархии здешнего клана занимает далеко не последнее место, да и поведение старого самурая говорило о том же.

Почему бы в таком случае ему не использовать самураев из собственного окружения? Вряд ли в эдоской усадьбе клана Ивацуки из провинции Бусю[50] с доходом пятьдесят тысяч коку риса в год не найдется человека, способного охранять эту высокопоставленную особу. Этот вопрос уже не раз возникал у Матахатиро.

— Видите ли, дело в том, что этот человек отказался от охраны, поскольку находит ее чересчур навязчивой. Если же говорить откровенно, то он желал бы не столько избавиться от телохранителей, сколько сохранить свои ночные прогулки в глубочайшей тайне, поэтому ни один человек в усадьбе об этом не знает… Тем не менее, даже его собственный отказ не означает, что мы и вправду оставим его без охраны. По этой причине мы решили нанять бородатого ронина по имени Хосоя, но, как вам известно, с ним приключилась неприятность. И это, кстати, лишний раз доказывает, что наши опасения были не напрасны.

— Теперь я понял.

— Полагаю, вы и сами осознаете, что ваша роль преемника весьма и весьма ответственна.

— Осознаю в полной мере, ваша милость.

— Работать вам придется не каждый вечер, но когда вы понадобитесь, никто не знает, поэтому мы настаиваем, чтобы вы жили в усадьбе и ни в коем случае самовольно не покидали ее пределов.

Получалось, что Матахатиро будет пребывать в усадьбе клана Ивацуки фактически под домашним арестом. Заметив его недовольный вид, старик поспешил утешить:

— Зато в те дни, когда у вас не будет работы, вам дозволяется отдыхать, сколько душе угодно. Жалование в любом случае будет выплачиваться исправно. По-моему, это неплохо. И еще. Я уже говорил вам, что вся затея держится в строгой тайне от обитателей усадьбы. Кто бы к вам ни подошел, и что бы ни сказал, вы не должны проговориться о том, чем вы здесь занимаетесь. Призываю вас постоянно помнить об этом.

Напоследок старик сказал, что зовут его Хидзиката, и что он служит в усадьбе управляющим. После чего разрешил Матахатиро удалиться в свою комнату, добавив, что его проводят.

4

Несмотря на предупреждение старого самурая о том, что Матахатиро ничего не должен рассказывать обитателям усадьбы, которые наверняка попытаются завязать с ним знакомство, сам Матахатиро не очень-то верил, что кто-то из них захочет водить дружбу с полунищим ронином. Тем не менее, такой человек немедленно объявился.

В тот вечер, покинув дом управляющего, Матахатиро ужинал в своей комнате, как вдруг к нему вошла женщина. Матахатиро был голоден и приступил к еде сразу, как только немолодая служанка из особняка Хидзикаты принесла ему ужин. Сёдзи, ведущие в комнату, были открыты, поэтому он сразу увидел непрошенную гостью.

Матахатиро растерялся, но и женщина, встретившись взглядом с ронином, который жадно поглощал свой ужин, с испугу не знала, пройти ли внутрь или вернуться обратно. Она густо покраснела и нерешительно ступила на земляной пол перед входом в комнату. Одетая, как хозяйская прислуга, женщина была очень красива. На вид ей было около двадцати лет.

— Вы что-то хотели? — с трудом проглотив кусок, спросил, наконец, Матахатиро.

Девушка немного успокоилась и, приосанившись, произнесла:

— Будьте любезны пройти со мной.

— Куда? — удивился Матахатиро.

— В главное здание. С вами желает поговорить одна особа.

— Какая еще особа?

— Этого я не могу вам сказать, — отрезала девушка. Матахатиро про себя решил, что человек, которого ему придется охранять, решил, видно, устроить предварительную встречу.

— А что же мне делать с ужином? — спросил он.

— Ешьте. Я подожду.

— Может быть, вам лучше пройти в комнату?

— Не беспокойтесь. Я подожду здесь, — настороженно ответила девушка и присела на высокий порог. Вела она себя весьма деликатно — даже села не спиной к Матахатиро, что можно было бы расценить как пренебрежение, а слегка повернувшись боком. Правда, такая поза давала ей возможность наблюдать, как Матахатиро продолжает трапезу.

— Прошу прощения, — сказал Матахатиро, возвращаясь к ужину. Он немного нервничал, поэтому пища, только что казавшаяся аппетитной, потеряла вдруг всякий вкус.

Быстро расправившись с ужином, Матахатиро вышел из дома и последовал за служанкой в сторону главного здания усадьбы. Пройдя мимо центрального входа, она свернула за угол и пошла вдоль боковой стены. Иногда деревья закрывали свет, падающий из окон, и им приходилось двигаться в кромешной тьме. В эти моменты исходивший от нее запах благовоний почему-то становился сильнее.

Матахатиро вспомнил Юки. Встречаясь со своим суженым, она надевала кимоно, пропитанное таким тонким ароматом, что почувствовать его можно было только когда Юки подходила совсем близко.

«А ведь ей в начале года будет девятнадцать», — подумал Матахатиро. И вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль. Может быть, Юки вовсе и не помышляла мстить за своего отца, а преспокойно вышла замуж за какого-нибудь самурая из их клана?

Юки все считали красавицей, а ее отец Кидзаэмон, которого Матахатиро зарубил мечом, был на короткой ноге с самым влиятельным человеком в клане, старшим самураем Отоми. Так что, пожелай Юки выйти замуж, Отоми охотно подыскал бы ей подходящую пару. От этих размышлений на душе у Матахатиро стало еще тяжелее.

Его мысли были неожиданно прерваны молодой служанкой:

— Сюда, пожалуйста.

Они стояли у боковой стены перед какой-то дверью.

Служанка проводила Матахатиро в одну из дальних комнат и тихо удалилась. В комнате горел переносной фонарь, и стояла жаровня для согревания рук, в которой теплился красный огонек. Стены комнаты не пропускали ни единого звука, даже трудно было поверить, что это помещение тоже является частью большой усадьбы.

Через некоторое время за фусума послышалось шуршание одежды, дверь отъехала в сторону, и в комнату вошли две женщины. Одна из них была служанка, которая только что привела Матахатиро сюда, а вторая — дама, лет тридцати с небольшим.

Матахатиро распростерся на полу. Было в этой даме что-то такое, что заставляло тут же падать перед