Полночный детектив

Конечно, Вагин не станет требовать моей крови. Корпоративная ментовская дружба не допускает этого…

Но не все будет зависеть только от него.

Потерпевшей стороне буду интересен не я – мой заказчик. На начальника криминальной милиции нажмут сверху. И когда он убедится в том, что я не могу ему в этом помочь, или если заказчик окажется милиции не по зубам, Вагин поневоле вынужден будет сдать меня.

С чем я и мог себя поздравить…

Неожиданно мне стало спокойнее. Я осознал всю сложность своего положения.

«Надо сделать все, чтобы установить моего заказчика…»

Действовать следовало решительно и как можно скорее – до конца срока заказа оставалось совсем немного.

Мне требовалась помощь или, на худой конец, хороший совет, и я знал, где смогу его получить. Если, конечно, рискну впутать Рембо и «Лайнс» в свою авантюру…

Глава Ассоциации ответил на этот вопрос сам. На мой мобильник поступил вызов – мне звонил Рембо:

–Ты далеко?

–Недалеко от «Сокола», на Ленинградке. Как на счет пообедать?

–Таня передала мне… Давай. Я чувствую зверский голод, но в тринадцать у меня переговоры. Как в пятнадцать?

–Заметано. Место ты знаешь.

–Еще бы…

«ПЕТРОВКА?!»

Конечно, Рембо его знал. В ресторане Центрального Дома литераторов, где мы, опера с Петровки, обмывали наши успехи и неудачи, включая и мои попытки сочинений и опубликования детективных рассказов.

Но в первый раз мы собрались там в связи с моим счастливым спасением от воровского ножа…

Это было в начале зимы, в такие лее морозные сутки, как сегодня.

Тому предшествовала так называемая оперативнаякомбинация, едва не закончившаяся для меня неудачно.

На блатной хате, куда я был введен под легендой,как залетный костромской вор, один из присутствовавших заподозрил во мне мента. Это был еще нестарый вор, несколько раз сидевший. В каждой зоне обычно есть такой, которому достаточно только раз взглянуть на кого-то, кто назвал себя вором, чтобы постановить безапелляционно: «Воры! Он – не наш человек…»

Случилось это под утро. На блатхате собралась небольшая, но теплая компания. Как только обвинение мне было предъявлено, братва мгновенно протрезвела. Забаррикадировали двери и окна. Бежать было некуда – квартира находилась на четвертом этаже…

Мне тут же устроили экзамен по части знания костромской братвы.

Этого я не боялся. Мои ответы были исчерпывающи: я знал ее всю. Таскал, задерживал, говорил по душам, сажал, снова встречал. Начал я со старого вора Фогеля, которого так и не смог посадить…

Я спокойно перечислил с десяток заметных тамошних воров, их воровские клички, дела, срока, дружеские и интимные связи, предпочтения…

Больше, чем я, бывший опер костромской уголовки, ученик тамошнего Шерлока Холмса – Григория Басаргина, на этой хате о тамошней братве никто не знал.

– Все! Какие еще дела!

В компании насчет меня не было единого мнения.

И все же мой обвинитель пер на меня буром. Меня заставили выложить все из карманов, раздеться и один из воров помоложе ошмонал меня всего.

МУРки – удостоверения МУРа – со мной, конечно, не было, как и любых других ксив. Отправляясь на задание, я все оставил в сейфе, а ключ передал своему старшему оперу. Им был Рембо.

– Вот всё, воры. Смотрите…

Меня тормознул номер телефона, записанный на клочке трамвайного билета.

На Петровке в те дни шел ремонт и наших всех перевели в другое крыло, где помещалось оперативное управление. Номеров там я не знал…

– Чей телефон?

Я объяснил, что познакомился с девкой, в трамвае, там и записал.

–Первые три цифры! Смотри! Это номер конторы…

–Не знаю. Я не спрашивал, где она работает.

–Значит, так, воры. Назад дороги нам нет. Только вперед… – Тут тоже боролись за поднятие собственного авторитета, и мой обвинитель не был исключением. – Мент сидел тут с нами и все накнокал… Если мы его отпустим, завтра всех повяжут…