— Привет! — услышал Денисов.
Появившийся неожиданно Бабичев смотрел привычно-холодно. Рядом с ним стояла Лена Гераскина.
— Зашли поужинать? — спросил Бабичев.
Денисов кивнул.
Из-за угла зала показались Момот и Ольга Горяинова, величественная, со вздернутым носом.
— Давайте к нам, — предложил Бабичев Денисову. — Ольге поднимем настроение… К Димке на ночь никого из родственников не пустили: «Состояние тяжелое…»
То, что он говорил Денисову «вы», как бы удостоверяло: знает, что из уголовного розыска…
Бабичев сказал:
— Вы человек, который любит эрдельтерьеров. Для меня это наивысшая аттестация!..
Денисов переговорил с официанткой, вместе с Бабичевым перешел в угол зала, где сидели остальные члены Компании. Не было только Горяинова, Верховского и Розы.
— Денисов, — представился он.
— Нас, по-моему, можно не представлять! — Бабичев засмеялся.
— Известны! — подтвердил Момот.
В стереоколонках раздалась барабанная дробь, вначале мелкая, потом более крупная, усиливающаяся.
Лена Гераскина потянула Бабичева за руку, прижалась к нему всем телом.
— Потанцуем!
Музыка развела их. Они разошлись в стороны, пружиня и изгибаясь. Другие ребята тоже повскакали с мест.
Денисов подвинул тарелку. Подумал:
«Судить о нравственном здоровье Компании? Все ли я знаю о них? Задача моя узкоделовая: уяснить истинные обстоятельства происшедшего с Анкудиновой и Горяиновым…»
Мальчик-лобастик, сидевший по другую сторону стола, перехватил взгляд Денисова, послал смущенную улыбку.
— Ну, как с ессеями? — спросил его Денисов, доедая гуляш и щедро сдабривая гарнир сметаной.
— Что вы имеете в виду? — спросил Плиний.
— Брали ли ессеи в руки оружие? — Денисов вспомнил вопрос, который задал Бабичев в день рождения Верховского. — Воевали они?
Лобастик оживился.
— Безусловно! Есть данные, что крепость Масаду от римлян защищали только ессеи. Поэтому Масада стойко держалась.
— Какая же идея у них?
— Как в каждой компании. Дружба! Дома начнешь говорить про инструментальные ансамбли, про «Стилай Спэн» или альбом «Ринго Старра» — разве тебя будут слушать? Отца потянет к газете, у матери обязательно начнет лук пригорать… Зато в компании тебя всегда выслушают с интересом.
Денисов отставил пустую тарелку, спросил:
— Значит, дружба… Хорошие ребята?
— Клевые! Настанет день, и мы уедем… — Плиний даже зажмурился от удовольствия. — Воже, Лаче… Русский Север!
— А потом?
— Свидь, Онега, Кен-озеро! — Лобастик доверительно перегнулся к Денисову. — Оставленные деревни… Приходи — живи. Хочешь — покупай дом!
— Переберетесь в деревню… А что делать будете? — спросил Денисов.
— В совхозе, пожалуй, мы не меньше нужны!
— И они тоже? — Денисов глянул на танцующих. — И Лена Гераскина? И Слава Момот?
— А что Слава?! — Плиний пересел на соседний стул с Денисовым. — Слава один может выпить бутылку вина — да? Но он и прочитал всего Льва Толстого, Достоевского. Он перешивает джинсы, как заправский портной, играет на гитаре… (Плиний говорил о том, что Денисов уже не раз представлял себе.) Слава не побоялся сказать правду декану! Один пошел против пятерых хулиганов… — Лобастик помолчал. — Конечно, родители будут против… Но главное — остаться человеком!
— Родители против… — повторил Денисов. — А вот Дмитрий Горяинов сказал жене Коношевского в поезде: «Люблю их, когда дают деньги…»
— Так ведь назло! — Лобастик заволновался. — У нее же все было решено насчет нас. Ей хотелось только услышать подтверждение. Вы возьмите Лену Гераскину… Она работает в ЖЭКе дворником и учится, чтобы жить на собственные деньги!
— А магнитофоны, а джинсы? Все эти «супер райфл», «ранглер»?
— А сколько ребята разгрузили вагонов?! Сколько работали на холодильнике?!
Музыка стихла. Лобастик застенчиво улыбнулся, пересел на свое место. Рядом с Денисовым сел Момот. Денисов внимательнее, чем хотел, посмотрел на него.
— Есть вопросы? — Момот поднял глаза, волосы ниспадали на его плечи.
Уже час сидел Денисов в «Приэльбрусье». Знакомая официантка поглядывала, ожидая знака, чтобы рассчитаться. Денисов медлил: грабители в полушубках были задержаны и доставлены в отдел, но чувства удовлетворения не пришло. Словно загадка осталась неразгаданной.
— Кто-нибудь видел парней в черных полушубках? — спросил он. — Когда ехали в поезде здоровья… Вспомните.
За столом помолчали.
— Я нет, — сказал Бабичев.
— Тоже.
— И я нет.
— Дима видел, — сказала Ольга Горяинова.
— Он вам сказал? — Денисов круто повернулся к Ольге.
— Медсестра. С его слов. Следователь при ней его расспрашивал… Димка сказал: «Двое в черных полушубках, в шапках из кролика…»
Бабичев заметил:
— К Сережке Солдатенкову эти двое тоже подходили. Недели две назад, в электричке. Сережка рассказывал… Попросили закурить, потом обыскали.
«Вот в чем дело!..» — подумал Денисов. Превозмогая боль, поднял руку — подал знак официантке.
Врал все Горяинов!.. Денисову и раньше приходило это в голову. Теперь Бабичев подтвердил: никаких парней в полушубках в поезде здоровья не было… Это все со слов Солдатенкова… следователю рассказал Горяинов. Потому и предупредил, что узнать парней не сможет… Кругообразное движение мыслей внезапно нарушилось, в расстановке фигур появилась новая — Солдатенков. Когда же Горяинов видел Солдатенкова? Видимо, в день кражи икон… Тогда же Горяинов и взял Сережкин браслет с группой крови…
Загремела музыка, ребята из Компании не пошли танцевать.
«Выходит, Солдатенков был вечером в день кражи на даче Горяиновых? — подумал Денисов. — Что он там делал? В каком качестве?»
Официантка подала Денисову счет, не глядя, сунула мелочь в карман фартука.
— Спасибо, ребята, за компанию. До свидания.
Бабичев и Момот проводили Денисова к дверям.
— У Солдатенкова есть собака? — спросил их по дороге Денисов.
— Есть. — Бабичев посмотрел внимательно, точно мог читать мысли. — Овчарка. А что?
— Так, деталь. — Денисов с трудом поднял руку, продевая ее в рукав. — Разберемся. — Его голосу не хватило уверенности.
— Денисов?! — ахнул Сабодаш в трубку. — Жив? В отделе тебя нет, дома — тоже.
— Жив… — Чтобы не отвечать на вопросы о самочувствии, которые должны последовать, он спросил сам: — Что с этими? В полушубках, Антон?
— Да что с ними? У одного три или четыре бумажника, не успел выбросить. Чужие водительские права…
